В горе и в радости - Джанет Дейли

Предстояла серьезная и сложная операция, затрагивающая центральную нервную систему, но Корд был настолько слаб, что ее решили отложить, пока он не окрепнет. В то время Стейси была слишком благодарна врачам, чтобы не согласиться с их мнением, — обретя мужа, она избегала риска вновь потерять его, теперь уже на операционном столе.

Доведись ей опять выбирать, Стейси поступила бы точно так же. Операция недавно все же прошла. Учитывая, что в ногах появилась чувствительность, ее можно было считать успешной, хотя способность передвигаться не восстановилась.

Доктора считали, что дальнейшее выздоровление зависит от общего состояния организма и лучшими лекарями станут время и надежда. Однако последнее обстоятельство Корд явно недооценивал. Он не был убежден, что все наладится.

Прошел почти целый год, и вера иссякла совсем. Он ожидал от операции немедленного результата. Возврат чувствительности ног» при полной их неподвижности не прибавил ему бодрости. После очень активного образа жизни Корд вынужден был все время проводить в инвалидной коляске, и чем туманнее была перспектива полного исцеления, тем горше становилось у него на душе. Он выплескивал эту горечь на близких, и Стейси доставалось больше всех.

Каждый раз, отражая его нападки, цель которых состояла в том, чтобы лишить надежды и ее, Стейси спрашивала себя, а хватит ли сил, чтобы держаться и дальше. Усталость последних месяцев давала себя знать.

Вздохнув, она принялась за кофе.

— Стейси! — внезапно окликнул ее мужской голос.

Подняв глаза, она улыбнулась гостю. То было лишь бледное подобие обычного радушного приветствия.

— Здравствуй, Трейвис. Я не слышала, как ты вошел. — Извинившись, Стейси жестом пригласила его сесть напротив. — Давай выпьем кофе, — Я видел на веранде Корда. Он присоединится к нам?

— Трейвис Маккри пригладил серебристую прядь, единственную в копне темных волос, и опустился на стул.

Пока Мария расставляла тарелки, у Стейси была возможность избежать расспросов о том, как идут дела. Мария неодобрительно поглядела на опустевший край стола и обратилась к хозяйке:

— А где же мистер Корд?

— Он на веранде. Сказал, что не будет завтракать. И все же отнеси ему поднос, вдруг передумает, — предложила Стейси, заранее зная, что Корд все равно откажется или скормит свою порцию Каюну — их немецкой овчарке.

Мария поддержала идею и, прицокивая языком, заспешила на кухню.

— Если он не будет есть, силы ни за что не вернутся.

Внимательные карие глаза Трейвиса заметили все: вздохи хозяйки, ее ссутулившиеся плечи, темные круги под глазами, подрагиванье губ.

— Что, уже выпустил пар с утра? — поинтересовался он.

— Да, — кивнула Стейси.

Не было смысла лгать или притворяться, что она не поняла вопроса, ведь Трейвис знает Корда целую вечность. Он даже был на месте аварии, и на его глазах Корда вытаскивали из-под обломков самолета.

Одно время Трейвис работал вместе с Коултером Лэнгстоном, лучшим другом Корда, и был шафером на их свадьбе. Именно Трейвис встретил Стейси тогда в аэропорту Сан-Антонио и доставил ее в больницу, где находился Корд.

Через несколько дней он навестил Корда и рассказал Стейси, что бросил работу у Коултера, не объясняя причины.

Стейси никогда не расспрашивала Трейвиса, почему он ушел после стольких лет, — на этот счет у нее имелись свои подозрения.

Осознавая, что выздоровление Корда не будет скорым и только небу известно, насколько оно затянется, Стейси предложила Трейвису временно занять должность управляющего фермой, пока Корд не будет в состоянии вернуться к делам. Прошел год — Трейвис все еще продолжал работать, все еще временно.

— Похоже, я уже привыкла к этим вспышкам. — Стейси потерла пальцами лоб.

— К ним невозможно привыкнуть.

— И тем не менее, — вздохнула Стейси.