Шаман - Ольга Дашкевич

— Дрюня, ты какой-то дурачок, все-таки, — говорю я с тяжелым вздохом. — Думаешь, я обиделась, что ты меня намерен выдать за красотку для Ангела?.. Это просто смешно. Короче, забудь. Это бы прокатило, если бы ты Нэнси привел. А со мной — никто не поверит.

— Ты что?! — Дрюня таращит глаза и, кажется, не врет. — Ты считаешь себя хуже Аньки?..

Я машу рукой.

— Ладно, Дрюнечка, проехали. Давай как-нибудь просочимся во двор. Нас из окон видно?

— Не думаю, — Дрюня с сомнением оглядывает громаду церкви. — В главном зале окна все завешаны. В башнях… я не знаю. В Часовне завешаны точно. Так ведь, Вер, дело же не в окнах — скорее всего, тут камеры стоят. Даже наверняка. Тогда нас на мониторах засекут.

Я лихорадочно обдумываю его слова. Камеры… я о них не подумала, а зря. Как пройти мимо них, не привлекая внимания? Превратиться в птичек?..

— Можно попробовать вдоль стены… вплотную, — с сомнением говорит Дрюня. — Но, вообще-то, ты знаешь, обычно охрана валяет дурака и на камеры не смотрит…

— Я бы не стала на это надеяться, — я вздыхаю и подтягиваю молнию на куртке. — Но больше нам надеяться не на что. Всё, я пошла.

— Погоди, — Дрюня ловит меня за руку. — Давай хоть для начала попробуем эти камеры обнаружить… вычислим угол обзора… если они поворачиваются — попробуем проскочить, пока камера смотрит в другую сторону.

Я не слушаю его. Я смотрю через улицу. Там, в тени высокого здания из красного кирпича, идут двое: длинноволосый старик в индейской рубахе и маленькая девочка с куклой. Девочка оборачивается и, четко артикулируя, произносит два слова. Я не слышу — далеко, но легко читаю сказанное по губам. Девочка говорит: «Just GO!».

И я иду.

Дрюня догоняет меня в каменной щели между стеной кафе и левой башней. Тут, в вонючем закутке, стоит дампстер с отходами, а путь преграждает сетчатый забор высотой мне по плечи.

— Давай подкину, — Дрюня нагибается и подставляет колено и сложенные ковшиком ладони.

Используя его в качестве лестницы, я довольно легко забираюсь на крышку дампстера и спрыгиваю по ту сторону забора. Дрюня присоединяется ко мне через полминуты — при его росте это не проблема.

Справа от нас глухая стена башни, слева — стена кафе и забор, отгораживающий довольно обширный задний двор церкви от крохотного дворика кофейни.

— Погоди-ка, — говорит Дрюня мне в ухо и достает зажигалку.

— Ты что, курить собрался?! — спрашиваю я страшным шепотом.

— Лучше, — коротко отвечает Дрюня и, перегнувшись через сетку, немного сдвигает крышку дампстера. Через пару минут грязные тряпки, оберточная бумага и промасленные одноразовые тарелки начинают интенсивно дымиться и ужасно вонять.

— Дымовая завеса, — с гордостью заявляет мой спутник, пряча зажигалку.

— Пошли, гений терроризма, — я прижимаюсь к серой стене готической башни и, смею надеяться, бесплотной тенью скольжу к выходу во двор. Если здесь есть камеры, задымление и вправду может нам помочь. Но за поджог мусорного ящика нас загребут в полицию, не раздумывая, если мы не поспешим убраться отсюда.

— Дрюня, эта башня — это Часовня? — я похлопываю рукой по столетним камням, которых касается мое правое плечо.

— Нет, — Дрюня начинает кашлять от дыма и зажимает себе рот, поэтому его голос звучит сдавленно. — Часовня с той стороны… а это… Спайдер-рум…

— Тогда нам надо именно сюда.

Я не знаю, почему я так уверена в этом, но подчиняюсь внутреннему голосу. Спайдер-рум. Паук. Паучья комната. Это здесь.

Мы сворачиваем за угол. Двор, слава Богу, пуст. С этой стороны в башне есть окна, но они высоко. И еще здесь есть дверь. Вряд ли она незаперта, но нам все равно нужно как-то проникнуть внутрь, и я на цыпочках взбегаю на крутое крыльцо под каменным козырьком входа. Дрюня тяжело дышит у меня за плечом.

— С Богом, — говорю я шепотом и слегка толкаю дверь.

И она открывается перед нами.