Его невольница - Ульяна Громова (2020)

Да, я бы хотела быть как Наташа — открытой, смелой, горячей. Не дойдя до дома, я завернула в книжный магазин и купила запакованные в целлофановые пакеты книги Эрики Вербицкой в отделе «Эротическая художественная литература».

* * *

Турция, Ризе

Мечты сбываются.

Хотела быть Наташей? Здесь меня иначе и не называли. Хотела стать открытой, смелой и раскованной? Меня научили этому не книги Эрики, а клиенты. Горячий темперамент и любвеобильность турецких мужчин пусть не сразу, но подарили яркие оргазмы. Сначала я плакала из-за этого, забившись в угол убогой постели в своей клетке — позор получать удовольствие от работы проституткой! Но потом они стали желанными. Ярких точек становилось всё больше, появились постоянные клиенты, некоторые встречи больше походили на свидания изголодавшихся любовников.

Кроме вот этой.

Можно сказать, мне повезло, что мужчин было всего пятеро — я это увидела, когда один из них собрал волосы с моего лица и задрал мне голову. Казалось, у меня порвётся горло и сломается шея, я открыла рот, чтобы ослабить напряжение на гортань, и увидела наглую ухмылку надзирателя — он спускал штаны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне раздвинули ноги, грубо воткнули палец в лоно и потёрли между складок. Чьи-то шершавые ладони сжали ягодицы, скользнули по спине и смяли груди, больно сдавив соски. Я чувствовала, как твёрдая плоть упирается между ног, а ещё одна приближается к моему раскрытому рту. Зажмурилась и попыталась выкрутиться, но закричала от боли — меня держали за волосы крепко, кожа под ними уже и до того горела огнём, а теперь, казалось, рвалась. Ногу сильно саднило, начинало болеть вытянутое горло. Боковым зрением увидела, как подошёл третий, ощупал руки, потом ногу, растёр взъём ступни и… всадил в вену иглу.

Сизая головка члена качалась у моего открытого рта, тело лапали большие руки. Оглушённая болью и ужасом, я разучилась понимать человеческую речь — слова звучали непонятной белибердой. Ждала грубого тычка внутрь плоти, сжималась в сплошном спазме всем телом. Когда надзиратель дёрнул меня сзади на себя, зашлась в диком крике от боли и страха — клок волос с каплями крови на вырванных корнях остался в руках того, что держал мою голову. Меня выгнули в пояснице, задрав бёдра, а в следующую секунду мощный шлепок чужого тела о мои ягодицы ударил в голову вспышкой безумной ярости. Я выкрутилась, больше не чувствуя ничего, кроме сокрушавшего рёбра биения сердца, адреналин затопил с ног до головы, липким жаром заливал всё тело, кровавой пеленой застил глаза. Я согнула ноги в коленях и ударила ступнёй в горло тому, кто пристраивался ко мне сзади.

В комнате наступила тишина, только хлюпающий кашель надзирателя прорывался в уши через густой белый шум нёсшегося по крови шока. Я вскочила с не застланной застиранной постели и выкрутила через голову связанные за спиной руки вперёд, едва не вывернув суставы. Но боли не было, лишь зудевшее стремление бежать. Голая, босиком — плевать.

Я рванулась к двери. Двое надзирателей ринулись ко мне в двух сторон сразу. Со мной творилось что-то странное. Будто кто-то спустил с цепи всех моих демонов. Не существовало ничего, кроме этой чёртовой коричневой двери. На ней сошлось клином всё, казалось, стоит прорваться к ней — и больше не будет этого ада, останется лишь белый горячий песок, ласковые волны глубокого Чёрного моря, яркое солнце и свобода…

Один турок — тот, что тыкал в губы свой мерзкий член — отлетел в сторону, только щёлкнуло что-то в руке — или в его челюсти? — когда с размаху ударила сжатыми в кулаки руками. Второй перехватил меня за талию со спины и оторвал от пола, но я била пятками по его ногам так сильно и часто, что он буквально бросил меня.

До двери осталось всего два шага. Потом толкнуть её и бежать. Прятаться. Перегрызть верёвку, когда буду в безопасности.

Я шагнула, но…