Мое безумие - Калья Рид (2021)

Оператор что-то говорил, но Уэс смотрел на меня и улыбался леденящей кровь улыбкой. С телефоном в руках он медленно подошел ко мне и опустился рядом со мной на колени. До ножа можно было дотянуться, но это не имело значения; кровь уже пролилась.

Я подумала, что это конец. Моей жизни и жизни моего ребенка.

Уэс соскользнул на пол, сел рядом со мной и уставился в потолок. Единственными звуками были мои стоны и голос оператора:

– Сэр? Вы слышите меня? Мне нужно, чтобы вы ответили мне.

Мы молчали. Я бы не смогла ничего сказать, даже если бы и попыталась. Перед моими глазами уже плыли яркие огни, тысячи оттенков желтого. Такие прекрасные.

– Вы слышите меня? Сэр?

Молчание.

– Сэр, я должен знать, все ли в порядке. – Уэс убрал волосы со лба, нажал отбой и бросил телефон. Я хотела отклониться, но голова не слушалась.

– Посмотри, до чего ты меня довела, – повторил он.

Он раз за разом повторял эту фразу. А потом широко раскрытыми глазами посмотрел на меня. В его голове рождалась идея. Я не могла даже пошевелиться.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала я.

Он поднял нож.

– Теперь ты ненавидишь меня, не так ли?

Уэс вложил нож мне в руку, но мои пальцы отказывались крепко сжать его.

– Ну, давай, – убеждал он меня. – Сделай это. Я знаю, тебе ведь хочется.

Я покачала головой. Моя одежда пропиталась моей собственной кровью. Меня трясло. Глаза Уэса были широко раскрыты и полны отчаяния.

– Сделай это! – крикнул он.

Нож упал на пол. Уэс склонился надо мной и провел рукой по моей щеке.

– Все, что я делаю, Виктория, я делаю для тебя. Разве ты не видишь, как я тебя люблю?

Я то проваливалась в черноту, то вновь выныривала на поверхность. Голос Уэса звучал все тише, а потом и вовсе умолк.

Не знаю, как долго я пробыла в таком состоянии. Я не могла открыть глаза. Мне было так больно, физически и эмоционально, что я почти онемела. И эта онемелость пугала, вселяла в меня ужас. Чтобы заблокировать его, я начала напевать. Я напевала, потому что это напоминало мне о том, что я еще жива.

Я все еще дышала.

Во мне все еще была жизнь, которая зависела от меня.

Я отказывалась верить, что именно так все закончится. Дождь между тем полил еще сильнее.

Я медленно перекатилась на бок и встала на четвереньки. Меня мгновенно пронзила ослепляющая боль, от которой перехватило дыхание. Не обращая внимания на звук капающей на пол крови, я поползла к ключам.

Прежде чем выползти на улицу, я оглянулась через плечо, чтобы в последний раз посмотреть на свою старую жизнь.

Уэс уже стоял, тупо глядя на размазанную по полу кровь.

Я приказала себе дышать. Я не должна думать о нем. Я подняла руку и слабо повернула дверную ручку. Дверь приоткрылась, и я выскользнула на заднее крыльцо. На то, чтобы спуститься по ступенькам, у меня ушло несколько минут. Дождь хлестал по моей коже, смывая с моих рук кровь. Ветки с треском ломались под моими ладонями, царапали мне кожу. Но я почти не замечала боли. Я продолжала ползти. Я считала свои шаги.

Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Волосы черным занавесом падали мне на лицо. Я убеждала себя, что если буду двигаться дальше, то впереди меня ждет хорошая жизнь. Да-да, такая хорошая. Я сказала себе, что теплая субстанция, из-за которой верх моей пижамы прилипает к моей коже, – это просто дождь.

На мне не было крови.

Не было боли.

Ничего.

Я была в полном порядке.

Я стала напевать громче.

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…

Двигаться становилось все труднее и труднее. Земля была все ближе и ближе. Кончики моих волос волочились по траве. Я начала напевать громче и вскоре уже пела во весь голос.

Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…

Вскоре в поле зрения возникла моя машина. Я нажала на кнопку разблокировки, но, видимо, мне не хватило сил, чтобы она сработала.