Поцелуй зимы - Анна Шейн (2021)

— Леди Догейн, — он указал на нее рукой, — искала спокойствие Небес, и я предложил ей посетить ваш прекрасный монастырь.

— Наши стены всегда открыты для тех, кто ищет спокойствие Небес, — ответила она, а Катрина, вспомнив, как долго их сюда не пускали, с трудом удержалась, чтобы не ухмыльнуться саркастично, — я слышала, что случилось с вашими подданными, леди Догейн, — настоятельница посмотрела на Катрину прямо, и оттого мурашки побежали по спине, — мы с сестрами молились за них этим утром.

— Спасибо, преподобная мать, — отозвалась девушка учтиво.

— Вы можете оставить своих коней, их отведут в конюшни, — предложение настоятельницы прозвучало как приказ, — я же буду рада показать достопочтенной гостье наш монастырь, — когда Катрина и Бенжен спешились, преподобная мать осведомилась, — скажите, леди Догейн, вы знаете историю святой Гретты?

— Да, преподобная мать, мне рассказали ее в замке, — ответила Катрина, но это, кажется, не удовлетворило настоятельницу. Она продолжила прямо глядеть на гостью, и той пришлось прибавить, — очень… Поучительная история.

— Воистину это так, дорогая, — леди Догейн с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Как-то быстро она превратилась из «достопочтенной гостьи» в «дорогую».

Вдруг монахиня схватила Катрину за локоть так сильно, что та сжалась от боли, и быстро повела ее по монастырской улице.

Они миновали курятники и свинарники, вышли к ремесленным помещениям, где в основном пряли нити из белой, как чистейший снег, шерсти. Когда Катрину подвели к небольшой монастырской часовне, преподобная мать резко отпустила ее, и девушка невольно пошатнулась. Она, наконец, смогла оглянуться. Рядом, запыхавшийся, стоял Бенжен. Натаниэля же нигде не было видно.

— Где сенешаль? — холод стянул все в груди. Быть может, она и побаивалась вассала, но он сопровождал ее. А здесь, в странном монастыре, перед жесткой настоятельницей, Катрина не отказалась бы от охранника.

— Полагаю, он говорит с дозорными. Или задержался у ткацких мастерских. Замок часто закупается у нас, — отозвалась монахиня сухо, — не волнуйтесь, дорогая, он не пропадет.

Катрина и не переживала за него. А вот за себя с Бенженом — еще как.

Преподобная мать открыла двери часовни легким движением руки. Тяжелые и массивные, они податливо распахнулись, будто монахиня обладала силой героя из старых легенд.

Каменный пол церквушки разукрасил цветастый солнечный след от витражей, множество статуй на стенах, на потолке, на колоннах устремили внимательный взгляд на вошедших.

Было невероятно тихо, но неспокойно.

— Если вас терзают сомнения и тревоги — я рада буду поделиться мудростью Небес, — проговорила монахиня, и ее слова эхом отдались по часовне.

Катрина знала, что отказаться будет неприлично. Но довериться преподобной она не могла… Отчего-то боялась ее.

— Благодарю вас, преподобная мать, — девушка почтенно склонила голову, надеясь, что это смягчит ее отказ, — но единственная моя проблема — ночные кошмары. Мне поможет только уединение.

Монахиня сощурилась и почему-то улыбнулась. Хитро, даже коварно.

Не по себе становилось от этой ухмылки. Катрина отвела взор, надеясь, что настоятельница все же оставит их с Бенеженом вдвоем.

— Конечно, миледи, — она вдруг заговорила нежно и уважительно, — не спешите. Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете, — она уж двинулась на выход, как вдруг остановилась и прибавила, — в нашем саду есть целебные травы. Я попрошу сестер собрать вам мелиссу и валериану.

— Вы очень добры.

Монахиня кивнула, задержала долгий тяжелый взгляд на гостье и, наконец, ушла.

Катрина выдохнула и устало плюхнулась на деревянную скамью, одну из многих, что стояли здесь для удобства прихожан и монахинь.

— Вы в порядке, миледи? — Бенжен встревоженно на нее уставился. Он нахмурился и заранее выпрямился, готовый помочь, выполнить любой приказ.