Оборотень - Шарлотта Йонг (2021)

Они обедали по-модному, в два часа, и остались ужинать; в промежутке старики играли в омбр[3], а молодежь танцевала. Обычно члены духовенства не принимались тогда в обществе поместного дворянства; но д-р Вудфорд был из хорошей семьи, королевский капеллан и, кроме того, его покойный брат, один из любимых морских офицеров герцога Йоркского (впоследствии Якова II), был тяжело ранен, сражаясь рядом с ним под Соутволдом. К тому же, Анна Якобина была крестною дочерью герцога и его первой жены, а ее мать – любимой камер-фрау покойной герцогини. М-рис Вудфорд поэтому была везде желанною гостьей, и хотя после смерти своего мужа она не появлялась в обществе, но теперь должна была уступить настоятельным просьбам леди Чарнок, чтобы она посетила ее и, между прочим, научила, как приготовлять эту новую китайскую траву – любимый напиток королевы, пакет которой, как большую редкость, привез недавно из столицы сэр Роберт и которая должна была фигурировать в числе других угощений вечера, к немалому удивлению местных дам.

Уже ранее было условлено, что две маленькие девочки проведут этот вечер вместе; в то время как они входили в сад, перед домом послышались насмешливые слова: «Гагло! Лондонская Нан хныкает. Что это, уж не встретилась ли эта модная барышня с пауком или коровой», – и дюжий, грубого вида мальчик лет двенадцати, в длинной рясе коллегиального школьника, растопырил руки и запрыгал перед ними, загораживая им дорогу.

– Перестань, Седли, – сказал другой мальчик тех же лет, но более приятной наружности, отталкивая его в сторону. – Она ушиблась? Что такое?

– Этот злой чертенок. Перегрин Окшот, – воскликнула с негодованием Люси, – протянул веревку под аркой. Я слышала, как он смеялся, точно домовой, сидя и кривляясь на могильном камне.

Школьник при этом грубо засмеялся, так что Люси закричала:

– Кузен Седли, ты не лучше его!

Но другой мальчик обратился к девочке со словами:

– Не плачь, Анна, моя красоточка. Я задам ему! Хоть я и моложе, но больше его, и проучу эту дрянь, чтоб он не смел обижать мою маленькую невесту.

– Ну и я с тобой! – закричал Седли, всегда готовый на драку.

И они побежали, в то время как нянька вела за руку Анну по широким отлогим ступеням темной дубовой лестницы; Люси же остановилась и провожала со смехом убегавших мальчиков, радуясь предстоящему мщению, особенно когда она увидела, что ее брат захватил с собою отцовскую плеть.

– Только чертенок решится проделывать такие шутки в пределах собора! – сказала она.

– Да еще каналья виг[4], что еще хуже, – добавил Чарльз, – но я задам ему!

– Берегись, Чарли, рассердить его, как вдруг он в самом деле из этих… этих творений, – и Люси продолжала вполголоса, – еще они что-нибудь сделают с тобой.

Чарльз громко захохотал.

– Об этом не беспокойся, – сказал он, выскакивая в дверь. – Буль он и в правду чертенок, я все-таки покажу ему, что значит обижать мою сестру или мою маленькую невесту.

Люси пошла теперь в детскую, где нянька утешала Анну, мыла ее окровавленную губу и прикладывала к ней кусочек пуху из касторовой шляпы, а также сушеные цветки лилий, смоченные водкой, к ссадинам на коленках.

– Чарли пошел отколотить его! – объявила она, считая это лучшим лекарством.

– О, но, может быть, тот не хотел этого сделать, – начала было Анна.

– Не хотел? Кто сомневается в нем … злобное отродье! Как ты думаешь, няня, если его родня рассердится на Чарли, могут они повредить ему?

– Не могу сказать, мисс. Хорошо только, что мы не дома, а то у лошадей могли быть за ночь спутаны гривы. Не думаю, чтобы они могли много навредить здесь, в освященном месте.

– Но разве он в самом деле оборотень? Я думала, что не существует.

– Ш-ш, ш-ш, мисс Ан! – воскликнула старуха. – Нехорошо называть, им.

– Но ведь мы на святой земле, няня, – сказала Люси, тревожно посматривая через плечо и прижимаясь к старой служанке.