Банановый остров - Катори Ками

В джунглях было жарко, влажно и совершенно прекрасно. Кай наслаждался каждым шагом и окончательно уверился, что решение принять участие в шоу было правильным. Даже глаза после нескольких закапываний жгучего горького сока алоэ перестали болезненно реагировать свет. Благодаря этому Кай наконец-то смог рассмотреть Риттера при дневном свете, и увиденное, мягко говоря, не разочаровывало.

Рабочее, тренированное тело. Под поблескивающей от пота кожей перекатывались мышцы, даже лайкра не особо их скрывала. Походка была немного скованной - скорее всего, из-за травмированного бедра. Изуродованная, стянутая кожа явно мешала движениям.

Кай задумался, а почему Риттеру не сделали пластику, ведь это же не только косметический дефект, а и урон здоровью. Решил, что, вероятно, для такой операции еще рано: тело должно максимально восстановиться, насколько это вообще возможно. Как знать, не была ли поездка Риттера на остров не только бегством от одиночества пенсионного болота, но и нестандартным подходом к реабилитации?

В любом случае, Кай считал, что ему чертовски повезло, и не считал нужным это скрывать. Нет, конечно, ни трахаться, ни даже целоваться у всех на глазах он не собирался, но прикосновения и улыбки - это он мог себе позволить даже под прицелом всех камер на свете. Тем более, что Йенс реагировал абсолютно спокойно и даже сам пару раз украдкой гладил его по спине и один раз, улучив момент - по голове. Ему явно нравилось ощущение коротких волос под пальцами, и Кай шепотом поинтересовался:

- Что будет, когда они отрастут? Побреешь меня?

Йенс неопределенно пожал плечами, коротко улыбнувшись, а Кай задумчиво потер сначала затылок, а потом подбородок. Он был уже далеко не в том возрасте, чтобы не задумываться о бритье, и на четвертый день на острове этот вопрос встал ребром.

У Йенса щетина росла красиво и равномерно. И даже крапинки седины, пока еще единичные, но лет через десять обещающие стать доминирующими, не старили Йенса, а делали его внешность утонченнее, аристократичнее, что ли.

У Ачестона щетина была светлая, такая, что и не разглядишь сразу-то, Крайтон, Хиллерманн, Армс и Оуэн явно решили отрастить бороды и вступили в негласное соревнование: у кого в итоге будет длиннее и гуще. А Кертису и Фостеру, судя по всему, еще только предстояло купить свою первую бритву.

- Если захочешь, - ответил Йенс, ничем не выдав того восторга, с каким он гладил короткие колкие волоски.

Его побрили для роли, и в первые недели Кай откровенно пугался своего отражения. Но потом привык, а теперь такая ультракороткая прическа даже нравилась: минимум времени и сил на уход, и абсолютная гарантия, что тебя запомнят на любой тусовке.

На секунду представив, как Йенс аккуратно скребет его череп ножом, Кай задержал дыхание, а затем быстро спросил:

- А твой нож достаточно острый, чтобы им бриться?

Йенс покосился на него, скользнул взглядом по губам и подбородку и медленно, чуть хрипловато ответил:

- Заточу. Но зеркала нет. Порежешься.

Да нафига зеркало, когда это может сделать Йенс?..

Кажется, Кай только что обнаружил, что и ему не чужды некоторые извращения. Потому что хватило одной мысли о бритье, чтобы встало все и сразу.

- Тогда побрей меня сам, - сказал Кай, радуясь, что Пейс и Роберт отстали.

Йенс резко остановился и, развернувшись к нему, взял Кая за подбородок. Внимательно рассмотрел его лицо, провел пальцем по щетине на щеке и выдохнул:

- Ладно.

И снова зашагал вперед. Кай удобнее перехватил топорик и последовал за ним, предвкушая, как завтра утром Йенс будет точить нож, а потом поманит его к себе.

Но, кажется, идея захватила не только его. Примерно через час они снова вышли к океану, и Йенс объявил привал.

- Вон там растут бананы, - он указал Роберту и Пейсу на ближайшую рощицу. - Там есть спелые.