Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

Вот уже два года в Парламенте, где шли непрекращающиеся дебаты в пользу и против «Билля об избирательных реформах», пытались принять закон, который спровоцировал уход в отставку правительства герцога Веллингтона. За два года стране пришлось пережить немало волнений и восстаний, которые были жестоко подавлены, но настроение у всех было не самое лучшее, ведь настал глубокий кризис. Всё вокруг замерло в ожидании принятия решения. Говорили, со дня на день Парламент должен будет вынести приговор этому биллю. Палата Лордов была категорически против, и одному Богу известно, как закоренелых консерваторов и вековых владетелей земель английских заставят пойти на уступки. Общественность во главе с самыми ярыми представителями буржуазии почти склонила всех на свою сторону. Но не Палату Лордов.

Клэр иногда не знала, что и думать, глядя на подавленного, а порой разгневанного отца, который возвращался из Парламента по вечерам. Маркиз Куинсберри и его близкий друг маркиз Ричмондский, принимая основные удары на себя, пытались унять бушующее пламя между соперниками, но им это было уже не под силу сделать, потому что пожар давно распространился по всей стране. Чему способствовало и правительство нынешнего премьер министра. И даже финансовая поддержка влиятельного шотландского банкира, кому и приходился сыном Клиффорд, нисколько не поднимала настроение отца.

Все усугубилось еще с прошлой осени, когда Палата Лордов отказалась утвердить билль о реформе, который уже был принят Палатой Общин. Это навлекло беду на тех лендлордов, которые особенно яростно отстаивали свою точку зрения против закона. Были совершены нападения на их родовые имения, замки, грабили фермы и дома арендаторов. Шайка особо опасных преступников под видом мстителей творили злодеяния, идя даже на убийства невинных людей, лишь бы перевалить чашу весов на свою сторону. Отец Клэр расставил охрану в каждом своем имении, охрана сопровождала их даже на балы и мероприятия, куда выезжала Клэр с сестрами и матерью во время сезона.

И все же ситуация ухудшалась с каждым днем.

Сегодняшний вечер был призван успокоить нервы, дать передышку и возможность насладиться дивной музыкой, которая могла позволить на время позабыть обо всем этом хаосе. Им нужен был мир, хотя бы временный. На мгновение закрыв глаза, Клэр позволила умиротворению и чарующим звукам музыки заполнить себя, не оставив места ничему. Это было удивительное ощущение: слушать дрожь в голосе исполнительницы, пропускать через него аккорды пианиста и не думать ни о чем. Ни о волнениях, ни о той разнице в положении между ней и Клиффордом, ни о напряженной ситуации в стране, которая в любой момент могла перерасти в настоящую гражданскую войну.

Была только мелодия, голос певицы и больше ничего.

— Ненавижу, когда музыке ты уделяешь больше внимания, чем мне. И боюсь, если я не заговорю с тобой, ты забудешь, что я вовсе существую. Ты, конечно, живешь музыкой, но прошу тебя, не делай этого, когда я рядом.

Голос Клиффорда, немного грустный и в какой-то степени лукавый вторгся в ее сознание, не разрушив, однако, очарования. Клэр не смогла сдержать улыбку, ощущая щемящую нежность к этому поистине невероятному человеку, которого любила всем сердцем. Открыв глаза, она, наконец, чуть повернулась и заглянула в его светящиеся ответной любовью карие глаза. Сердце на мгновение замерло от восторга. Он смотрел на нее почти с тем же оглушительным восхищением, как и в тот первый день, когда их представили друг другу два месяца назад на загородном приеме. Тогда он показался ей невероятно самовлюбленным, напыщенным типом, который оказался среди изысканного общества, но, побыв немного в его компании, Клэр поняла, как сильно заблуждалась.