Звонок с того света - Лиза Джексон (2004)

– На этот раз я тоже. Но есть в биографии Анни Сигер что-то такое, о чем мы не знаем, и что, черт нас побери, надо обязательно раскопать, иначе нам грош цена. И куда, в конце концов, подевались эти два парня, Сигер и Циммерман?

– Хороший вопрос, – уныло согласился Бентс.

– А тебя не мучает дурное предчувствие... насчет их обоих?

– Ты просто читаешь мои мысли, напарник.

Тай бомбардировал электронными посланиями Эстеллу Фарадей и не получал ответа. Текст варьировался раз от раза, но смысл оставался неизменным:

«Я, Тай Уиллер, передал в полицию Нового Орлеана всю информацию, какую имел на данный момент. Логично предположить, что здешний серийный убийца имеет какое-то отношение и к смерти Анни. Будь прокляты семейные секреты, Эстелла! Ведь гибнут невинные жертвы! Если вы что-то знаете, но скрываете, на вас ложится часть вины, и полиция имеет право предъявить вам обвинение в сообщничестве преступнику.

Это очень серьезно. Вы можете обратиться ко мне или непосредственно в полицию Нового Орлеана. Право выбора остается за вами. Пока еще не поздно это сделать. Но если еще одна женщина будет убита, то я сочту вас ответственной за это злодеяние и срочно приму надлежащие меры. Мой электронный адрес и номер телефона у вас есть. Не тяните время».

Отправив очередной призыв в безмолвное пространство, Тай прошел в гостиную и включил радиоприемник. В эфире звучали легкие джазовые записи, подготовленные коллегами Саманты и предназначенные для успокоения нервов. Но Таю они не помогали. Он сверился с часами. Наваррон, «дитя тьмы», его верный друг и ищейка, подозрительно запаздывал с докладом о своих последних открытиях.

Сумерки в Хьюстоне сгущались лишь на какие-то минуты позже, чем в не таком уж далеком Новом Орлеане. Темнота застала Эстеллу Фарадей сидящей в полной неподвижности у бассейна. Аквамариновая глубина светилась изнутри. Высокий бокал с коктейлем, где было намного больше водки, чем сока, как полагалось по рецепту, опустел.

Она уже потеряла счет этим бокалам, наполняемым из объемистого серебряного шейкера. Лед в нем растаял, но теплый напиток был на вкус даже приятнее. Так казалось Эстелле в ее теперешнем состоянии. Впрочем, из такого состояния она не выходила уже давно. Глотая обжигающую своей крепостью жидкость, она пыталась выгнать прочь демонов, поселившихся у нее в голове.

Но они не желали уходить, они угнездились там и раздирали когтями ее мозг. Она все откладывала последнее решение, надеясь, что буря пройдет стороной и утихнет постепенно, как сходят на нет разрушительные торнадо, но послания Тая Уиллера методично забивали гвозди в крышку гроба этой надежды. Он не оставит ее в покое. И глупо было угрожать ему. Он раскусил, что это чистейший блеф с ее стороны, и нисколько не испугался. И другие не испугаются, а, наоборот... вцепятся в нее зубами, как охотничьи собаки в затравленную дичь.

Неужели наивность и доверчивость передаются с генами по наследству, как и тяга к «нехорошим» мальчикам, испорченность, заложенная не дурным воспитанием, а от рождения?

В голубой глади бассейна выплыло, словно отражение в зеркале, прекрасное, полное жизненной энергии лицо дочери, зачатой ею во грехе и за грехи погибшей шестнадцать лет спустя.

Слезы стыда и жалости к самой себе набухали в некогда прекрасных глазах Эстеллы. Никого нет рядом. Ее все покинули. Она одна в доме. Даже горничная взяла выходной, чтобы побыть со своими внучатами.

О боже, как получилось, что она встретит свой конец в одиночестве? Бесполезно жаловаться. Она сама промотала без пользы сокровища, дарованные ей от рождения. Все у нее было в избытке в молодые годы. И множество поклонников, и деньги, и красивая внешность... и будущее ее сияло, словно новенький серебряный доллар. Но она вбила себе в голову, что ей надо доказать глупым снобам-родителям свое право самостоятельно принимать решения.