Раскрепощение - Скарлетт Эдвардс (2019)

Что бы ни случилось раньше, мне не нужен гостевой дом Розы. Нахождение там похоже на то, будто я скрываюсь. Мне нужно быть рядом с Джереми, а не изолироваться от него где-то в его поместье. Гостевой дом оказывает ложное чувство безопасности. Я не могу позволить себе попасть в эту ловушку. Если Джереми не будет рядом, я могу забыть, что я на самом деле здесь делаю. Я отказываюсь жить на его территории, в его собственности, фактически не находясь рядом с ним. Если я действительно хочу уйти, мне нужно место, что не контролируется им. Квартира или что-то вроде того, в городе.

Но Джереми никогда бы мне этого не позволил. Он бы никогда просто не отпустил меня. Больше нет. Не после вчерашнего промаха. Гостевой дом? Это не для меня. Я ничего не получу, если это будет моим постоянным местом. И я могу потерять все.

Я иду к задней части особняка по тропинке, откуда открывается великолепный вид на океан и скалы. Я оказываюсь у двери в солярий.

Я прижимаюсь лицом к стеклу и вглядываюсь внутрь. В центре находится высокий столб. Черно-белые абстрактные картины висят на стенах, даже та, которую я однажды швырнула в стекло в отчаянной попытке вырваться на свободу. Теперь я нахожусь снаружи. Я кладу руку на ручку и толкаю вниз. Теперь же я захожу с охотой.

Воздух внутри прохладный и свежий благодаря кондиционеру. Дверь за мной закрывается. Я подхожу к столбу и провожу пальцами по гладкому мрамору.

- Здравствуй, старый друг, - говорю я мягко. - Многое изменилось с тех пор, как мы в последний раз виделись.

Я делаю широкий круг вокруг моего бывшего периметра. Я до сих пор помню тонкую нить вокруг лодыжки. Поднос с едой, который Стоунхарт использовал, чтобы сломить мою волю. Я помню ужасный голод, который определял мое существование. Я помню, как меня рвало на пол. Я помню свою испачканную одежду, какой тощей и несчастной я была, когда Роза впервые появилась, чтобы помыть меня.

Я заставляю себя думать обо всем этом. Чтобы сосредоточиться на том убожестве, каким Стоунхарт заставил меня чувствовать себя в его извращенном желании отомстить. Я делаю это, чтобы укрепить себя и свою решимость, когда встречусь с ним сегодня. Я захожу в гардеробную. Там пусто. Жуткое напоминание о гостевом доме, когда смотрю на пустые стойки. Я дрожу, мне не нравится атмосфера, отчего я отворачиваюсь. Я иду в ванную комнату. Вот ванна, в которой Роза однажды мыла мне волосы. Я смотрю на потолок. За некоторыми плитками скрыты камеры, встроенные над ванной.

Я смотрю в зеркало. Так странно видеть свою руку перевязанной. Я не знаю, сколько времени займет заживление кости. Кстати говоря, кто этому виной? Джереми? Роза? Кто-то еще: медсестра или врач, которого вызывали? Что они подумали, когда увидели меня на холоде и со следами на лице? Признаки насилия были очевидны…

И все же, если есть нечестные политики и нечестные бизнесмены, значит есть нечестные врачи, медсестры и медицинский персонал. Джереми рассказывал мне, как легко откупиться от кого-либо. Если доктор видел меня, я не сомневаюсь, что деньги Джереми заставили его замолчать.

Без разницы. Это меньшая из проблем. На мой взгляд, есть гораздо более уместные вопросы: поведение Чарльза, роль Розы в этом всём, участие Хью.

Я иду по длинному коридору, выложенному кирпичом, благодаря которому я впервые почувствовала вкус свободы. Я провожу пальцами по грубым красным стенам. Чего бы я ни ожидала, впервые покинув солярий, где бы я ни думала, что буду в будущем, но определенно не здесь. Никто не мог предсказать, как все обернется. Черт, я должна была быть личным помощником Стоунхарта еще четыре с половиной года.