Запретная любовь - Вирджиния Хенли (2010)

— Да, согласен. В этом вы правы. Наше прошлое действительно формирует наше настоящее.

— Хотя на самом деле нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Все это — одно целое.

— Весьма интересная мысль. Но такое трудно себе представить.

— Для вас это не составит труда, сэр Перегрин.

Он улыбнулся и перевел разговор на другую тему:

— Не откажетесь перекусить, Виктория?

— Не откажусь, — ответила она с улыбкой.

Они спустились в столовую, и Перегрин, усадив ее, налил ей вина и нарезал тонкими ломтями холодную ногу барашка. Овощи Тори выбрала сама.

— Ты помнишь, как мы ели свежих устриц, а потом моллюсков?.. Ох, простите, то было с Фэлконом… Мне трудно вас отделить друг от друга.

— Неужели мы с ним так похожи? — заинтересовался Перегрин.

— Прямо-таки одно и то же лицо. Но он частенько бывал распутным и грубым. Иногда — дерзким сверх всякой меры.

— Вы считаете, я на такое не способен?

— Возможно, все мужчины грешат подобным поведением, но надеюсь, вы не станете вести себя так постоянно.

— Вы должны узнать меня поближе, чтобы иметь представление, каков я на самом деле.

— И вот еще что интересно… Скажите, у вас есть офицерские пистолеты? Я имею в виду пистолеты для морских офицеров.

Он взглянул на нее с удивлением:

— Откуда вы про них узнали?

Тори пожала плечами:

— Знаю, вот и все. Когда мы позавтракаем, я кое-что покажу вам во дворе.

— Похоже, все секреты замка вам известны лучше, чем мне.

— Так и есть, будьте уверены. Возможно, я знаю и вашисекреты.

Его глаза заблестели, и Тори поняла, что ему нравится ее общество.

После завтрака они вышли на лужайку во дворе замка.

— Как-то раз я попросила Фэлкона, чтобы он научил меня стрелять, — сказала Тори. — И он привел меня сюда, на эту самую лужайку. Фэлкон был прекрасным стрелком. Он потушил пламя свечей с двадцати шагов, а потом вручил мне пистолет с правым курком и предупредил, что это опасно, когда курок взведен наполовину. Я, конечно, была безнадежна, но все равно очень старалась. Стреляла до тех пор, пока не угодила пулей в стену замка. Теперь посмотрите вот сюда. Это как раз здесь. Видите?

Сэр Перегрин провел пальцем по углублению в камне.

— Я как-то не обращал на это внимания… Да, действительно похоже на след от пули.

— Это и есть след от пули. След от моей пули. Я оставила его здесь.

Он улыбнулся и спросил:

— А что вы еще здесь оставили?

«Помимо моей девственности?» — подумала Тори.

— За день до того, как я вернулась сюда, мы сбросили в ров несколько ящиков, упакованных в промасленные шкуры. В них были какао-бобы, которые выращивают в Португальской Гвинее. Но это произошло сто лет назад. От них, наверное, ничего не осталось.

— Да, наверное, — согласился Перегрин. — О, вы дрожите. Вам, должно быть, холодно.

— Да, возможно, — кивнула Тори. — Эдмунд не захватил накидку, а она мне сейчас не помешала бы. Вместо накидки он принес отвратительные платья…

— Мне кажется, это платье вам очень идет.

— Фэлкон назвал бы его тошнотворным! Женские моды сто лет назад были исключительно изысканны. Такой одежды мне будет очень не хватать. Комната под вашими покоями в круглой башне была убрана специально для женщины. А в гардеробе там было множество прекрасных платьев. Он сначала сказал, что это наряды его сестры, но я-то сразу поняла, что они принадлежали его метрессе. Она сбежала от него.

— Виктория, вы рассказываете удивительные вещи! Давайте сейчас заглянем в ту комнату.

Они вошли в башню и по винтовой лестнице поднялись наверх. Теперь в комнате, которую она считала своей, не было ничего, кроме пыли и паутины.

— Когда-то здесь по стенам висели средневековые гобелены с изображениями мифических животных. У меня была огромная кровать с пологом, а также гардероб с зеркалом и даже ванна, расписанная чудесными розами.