Мелодия счастья - Дарья Волчек, Regina Oscura (2021)

Богдан потянул меня в сторону автомобиля, который стоял на подъездной дорожке в каком-то метре от нас. А я даже не заметила, врезалась бы в чёрный капот и побрела дальше.

Бережно, словно я фарфоровая ваза династии Мин, он усадил меня на переднее сиденье. Его куртка накрыла мои продрогшие и мокрые от талого снега плечи. Я вздрогнула, когда знакомый, чуть дымный запах окутал, успокаивая и убаюкивая в своих объятиях.

Я уставилась на приборную панель, впадая в оцепенение. В голове металась только одна мысль: “только бы успеть”.

— Лисичка.

Что-то хлопнуло под ухом. Этот звук схлопнул и остатки моей выдержки. Стал катализатором для неконтролируемого приступа, который вполне мог перерасти в настоящую истерику.

— Нужно успеть… в больницу… билеты, — я потянулась к сумочке, но колени были пусты.

— Саша, что стряслось? — он протянул мне потерянный предмет гардероба, который, по-видимому, забрал ещё на улице.

— Поехали.

Вытолкнув из себя единственное разумное слово, я снова погрузилась в тягучую мешанину мыслей, неосознанно шаря по дну сумки. Только бы паспорт был с собой. Только бы папа выжил. Только бы мама держалась, не позволяя панике и горю утянуть в депрессию. Известие об опасной болезни отца пошатнуло игральное поле. И если раньше наши деревянные фигурки находились на разных его концах, то сейчас, позабыв все обиды, мы воссоединились.

В тот же миг вся мамина жизнь сконцентрировалась на одном человеке, ничего, кроме слабеющего с каждым днём всё больше и больше мужа, она не замечала. Она усилено ринулась в бой, но по дороге растеряла себя, начала хиреть и втайне от всех пила антидепрессанты. Мама вытягивала отца из лап болезни, а я удерживала на плаву её.

— Куда? — мерный рокот заведённого авто смешался с хриплым голосом Богдана.

— Внуково, — я посмотрела на него умоляюще, — отвези меня в аэропорт.

Белинский без лишних вопросов кивнул и сдал назад, пытаясь выехать с тесной дорожки, которую прилично замело. Тут парковаться-то нельзя, но и здесь Богдан послал все правила, подстраивая и искажая их под себя.

— Ты меня пугаешь, Саша, — Богдан скосился в мою сторону, — где твоё пальто?

— Пальто? — я провела пальцами по коричневой замше чужой куртки. — Осталось в павильоне.

— Нужно вернуться, — он щёлкнул кнопкой, наполняя салон тёплым воздухом, — ты вся дрожишь.

— Нет, не останавливайся! Мне нужно успеть на самолёт.

Машина ползла по городу до ужаса медленно. Она то вставала в длиннющие пробки, то зависала на светофорах, то маневрировала между зданиями, плутая в них как потерявшийся путник.

— Ты можешь ехать быстрее?

— Я делаю всё что могу, Лисичка, — он просигналил водителю, который не желала пропускать нас, ругаясь себе под нос.

Пока Белинский сражался с застопоренными дорогами Москвы, я перебирала в голове все доступные мне обращения к Богу. Все их образы слились воедино. Одновременно я обращалась ко всем и ни к кому конкретно. Мне было всё равно, кто поможет отцу выкарабкаться, будет это Будда, Иисус, Аллах или даже Зевс. Я просила лишь об одном — об искуплении и прощении. Просила продлить его срок на земле, отвести нам ещё немного времени. Моя маска равнодушия к религии трескалась всё больше по мере возрастания тревоги и поглощающего чувства страха. Когда мысли насквозь простреливали ужасающие картинки и образы, я начинала молить вновь и вновь.

Люди говорят, что не верят в высшие силы, отрицают существование религии и паранормального. Но когда что-то не ладится, когда жизнь идёт под откос, когда в ночи пугаешься теней или над жизнью дорогих сердцу людей нависает угроза, все мы, как один надеемся на эти силы. Готовы просить кого-угодно, лишь бы это помогло.

Я боялась потерять отца. Я корила себя за детские обиды, за нежелание понять и простить папу. Ругала себя за то, что всю жизнь игнорировала настолько важные вещи. И просила у неба дать немного времени, чтобы все это исправить.