Снег на песке - Мурзель (2020)

Он притянул ее к себе. Бьянка порывисто уткнулась носом в его плечо. Теперь, когда опасность миновала, ее начало трясти. Петля вокруг шеи любимого человека, его надсадный хрип — это был самый жуткий момент в ее жизни.

— Я до смерти перепугалась, — призналась она.

— Прости. Я осел, — он ласково погладил ее по волосам. — Клянусь, больше такого не повторится.

— Одного не пойму, почему они так упорно пытались тебя задушить? У них ведь были сабли и кинжалы.

— Традиции у нас такие, — Амрен потер шею, вокруг которой яркой лентой багровел след от веревки. — Закон запрещает проливать кровь членов династии. Если бы кто-то из них зарезал меня у всех на глазах, его должны были бы казнить. Поэтому принцев обычно душат шелковым шнуром.

— «Душат принцев»? — недоуменно переспросила Бьянка. — И часто у вас такое бывает?

С тяжелым вздохом Амрен опустился на диван. Она присела рядом.

— Знаешь, какой первый приказ отдает новый султан, едва взойдя на престол? — спросил он.

— Какой?

— Он велит казнить всех своих братьев, включая грудных младенцев. Даже беременных наложниц суют в мешки и бросают в море.

Бьянка ошеломленно уставилась на него.

— Что, правда?!

— Увы. Таковы наши традиции.

— С ума сойти! А если султан вскоре помрет, кому тогда достанется трон?

— Обычно к тому времени у него уже есть наследники. А если нет, то он убивает братьев после того, как у него рождается первый сын.

— Жуть какая! — содрогнулась Бьянка.

— Согласен, — кивнул Амрен. — Когда мой отец стал падишахом, из дворца вынесли восемь гробов. И вот, зная обо всем этом, я, идиот, отчего-то решил, что ко мне это не относится. Мы ведь с Селимом поклялись друг другу, что если кто-то из нас станет султаном, то он ни за что не казнит своих братьев. Теперь я убедился, чего стоят его клятвы, ишак безмозглый. И ты могла пострадать из-за моей глупости.

Бьянка прильнула к нему.

— Не бери в голову, любимый. Слава Ньоруну, все обошлось. Зато теперь ты знаешь, кто на самом деле хочет тебя убить.

— Теперь знаю, — Амрен печально вздохнул.

Бьянка с беспокойством вгляделась в его лицо. Опущенные уголки рта, резкая морщина между бровями — он казался очень подавленным.

— Тебе нехорошо? — она прижалась губами к его виску. Кожа была соленой и влажной от проступившей испарины.

— Нет, все нормально, — ответил он. — Просто… нахлынули воспоминания.

— Плохие?

— Да…

— Поделишься?

Амрен поднял на нее измученный взгляд. Белки глаз были красными из-за лопнувших сосудов. У Бьянки сжалось сердце.

— Да, думаю пришло время все тебе рассказать… погоди секунду.

Поднявшись с дивана, он подошел к настенному шкафчику и достал из него бутылку.

— Принести чего-нибудь к вину?

— Не нужно, — Бьянка мотнула головой.

Амрен уселся рядом и наполнил бокалы.

— Как ты знаешь, моя мать родом из Хейдерона, — начал он свой рассказ. — Совсем юной она попала в гарем моего отца — тогда он еще был не султаном, а всего лишь наследником. До меня у него рождались только девочки, так что я — его первый сын.

Лучи заходящего солнца пробивались сквозь ажурные ставни и золотистыми бликами играли на лице возлюбленного. Бьянка пригубила вино. Сладкая густая жидкость медленно потекла в горло, оставляя во рту приятное виноградное послевкусие. Гораздо лучше той бурды, что им наливали тогда в кабаке.

— Наверняка он очень обрадовался твоему рождению? — предположила она.

— Еще бы, — хмыкнул Амрен. — Правда к матери он вскоре остыл. У него начали появляться новые фаворитки, и одна из них — мать Селима — задумала стать главной.

— И ей это удалось? — Бьянка снова сделала глоток.

— Да. Интриги, козни — и в конце концов большинство в гареме приняло ее сторону. Если отец всерьез увлекался какой-нибудь наложницей, то Зухра делала все для того, чтобы ее устранить.

— Каким образом?