Твои нежные руки - Розмари Роджерс

А что на родине? Регент, избалованный, испорченный, своевольный младенец, капризный ценитель красоты. Он разоряет Англию вместе со своим братцем-мотом, герцогом Йоркским, чья военная карьера служила предметом насмешек во всем мире. Из шести братьев регента только двое не опустошали государственную казну. Интересно, что сделали бы американцы, узнай, как их президент запускает лапу в золотой фонд страны!

— Ну как? Добились успеха? — осведомился Стэнфилл, многозначительно подмигнув.

— Орел взлетел.

Именно этой информации дожидался полковник Николе. Холт сообщал, что генерал Эндрю Джэксон перешел в наступление и двинул армию на Новый Орлеан, чтобы защитить город от постоянной угрозы нашествия англичан. Он уже сумел выбить врага с Пенсаколы. И укрепил гарнизон форта Бауэр на входе в Мобил-Бей.

— А местные проводники?

Еще один вроде бы невинный вопрос. Холт пожал плечами:

— Пока не ясно. Сегодня они встречаются с генералом Хамбертом.

Стэнфилл едва заметно поморщился. Хамберт был яростным врагом англичан и, по слухам, дружил с Лафитом.

— Значит, Клейборн дрогнул?

— Думаю, услуги пиратов будут выгодны губернатору, когда настанет время.

Это было чистой правдой: хотя Лафит и его люди все еще не были официально объявлены защитниками Нового Орлеана, Клейборн явно смирился с их присутствием в городе. Значит, боялся, что британцы возьмут столицу штата, и нуждался в союзниках. Именно по требованию губернатора Джэксон отправил войска в Новый Орлеан.

— Хотите коньяка? — предложил довольный сведениями Стэнфилл, протягивая небольшой стаканчик. — Прекрасный напиток. Назван в честь Наполеона. Французский, только из Парижа.

В толстом стекле плескалась янтарная жидкость. Холт медленно пригубил коньяк, не сводя глаз с виконта. Как ни странно, но теперь отношения между ними стали натянутыми. Некая напряженность… настороженность… сухость, которые Холт никак не мог преодолеть. Ничто не изменилось. И никто — кроме него.

— Кстати, — неожиданно вспомнил Стэнфилл, — насколько мне известно, в Новый Орлеан прибыл ваш старый знакомый. Алекс Мейтленд. Знаете такого?

— Мейтленд?! Господи, что он тут делает?! Не такой он человек, чтобы соваться в самое пекло!

— Я тоже так думал, — с деланным равнодушием бросил Стэнфилл, хотя глаза жестко блеснули. — Может, решил возобновить дружбу с вашей протеже?

— Протеже? — усмехнулся Деверелл. — Интересное определение, хотя не слишком точное.

— Но она находится под вашим покровительством.

Ценная фигура в шахматной партии. Привозите ее с собой сегодня вечером.

— Если ее и понадобится использовать, то лишь по моему усмотрению, — подчеркнул Деверелл.

Стэнфилл, задумчиво вертя в руках стаканчик, поднял голову.

— Не следует забывать, — выговорил он наконец, — что вы все еще офицер на службе его величества.

— Только когда его величеству выгодно признавать этот факт, — сухо процедил Деверелл и, улыбнувшись изумленному взгляду виконта, добавил:

— Она на моем попечении, моя протеже, как вы изволили заметить, и я не намереваюсь ничего менять.

Когда Холт вышел из «Масперос», шел дождь. Улицы превратятся в грязные лужи к тому времени, как он доберется до маленького домика на Рампарт-стрит, где поселил Ами как свою amour или fillе de joie[21].

Местоположение домика достаточно красноречиво говорило за себя: именно на этой улочке креольские джентльмены снимали жилье для своих любовниц-квартеронок.

Чистые беленькие коттеджи можно было посещать, не опасаясь быть замеченными.

— Ты еще не одета, любовь моя? — удивился он. — Но через час мы должны быть на прощальном банкете в честь шевалье!

— Не имею ни малейшего намерения появляться на людях вместе с тобой в качестве твоей содержанки!

— Но от тебя ничего не зависит! Ты едешь со мной!