Его должница - Олли Серж

Странно, почему-то тогда Баринов не воспользовался предлогом денежного долга, чтобы затащить меня в постель, зато во второй раз уже не растерялся.

И… как бы мне не было с ним хорошо, спокойно и сладко… нужно уходить. Нельзя заставить человека тебя полюбить. А того формата отношений с дистанцией, который предлагает Алексей, мне катастрофически мало.

Из коридора раздаются голоса и возня.

Дверь открывается, и в неё влетает растрепанная Соня.

— Стойте! — она она резко прижимается к двери, дергает ручку, — Дверь захлопнулась… — а потом резко разворачивая на меня и испуганно хлопает глазами. — Ань? Чего ты тут делаешь?

— Цветы нюхаю, — ухмыляюсь и вытираю мокрую щеку рукой.

Разглядываю румяную и счастливую Сонечку в белом платье, понимая, что завидую ей. Первый раз так остро испытывая это чувство.

Не по-злому, нет… просто ей повезло, и она выбрала правильного мужчину, а я нет.

— Ты чего слёзы льёшь? — осторожно приближается ко мне Соня. — Тебя Леша обидел? Ань…

Я прячу лицо в ее букет и глубоко дышу. Надо успокаиваться.

— Вот ты мне скажи, — все-таки меня прорывает. — Они все такие гады?

— Кто? — переспрашивает удивлённо. — Алексей?

— Мужики… — решаю не уточнять.

— Да нет… — Соня жмёт плечами. — Я всем более чем довольна. Особенно со второго взгляда.

— А что делать, если ты со второго взгляда по уши? — истерично усмехаюсь.

— Ты влюбилась в Алексея, — она проговаривает, будто уточняя мою проблему, — и поэтому рыдаешь над моим букетом?

— Примерно так… — киваю, не видя смысла скрывать.

— Я думала, что между вами с Бариновым давно что-то есть, — начинает тараторить она, — но спросить неудобно было. Да и ты после ограбления трубку так и не взяла…

Мне становится очень стыдно. Ведь я же так хотела подружиться с этой искренней девочкой, как только она переступила порог магазина. Почему я потом вдруг решила, что Соня смогла лечь с Северовым в постель ради денег? А даже если и так? Я тоже легла. Но у меня и близко не было тех исходных, что у Сони. Слава Богу, не сирота. И если ей с Сергеем хорошо хотя бы на десять процентов от того, как хорошо с Алексем мне, то я ее понимаю…

— Ты прости меня, пожалуйста… — я делаю над собой усилие, выбираясь из своего убежища, и присаживаюсь на край стола. — Я тогда плохо о тебе подумала, что ты с Сергеем Валентиновичем из-за денег начала, а теперь вот… — развожу руками. — Сама в этом положении.

— Подожди, — Соня мотает головой. — Аня, я ничего не понимаю. Из-за каких денег ты с Бариновым, если рыдаешь в два ручья о неразделенной любви?

— Он мне помог… — судорожно выдыхаю и, борясь со стыдом, рассказываю Соне нашу историю, не вдаваясь в подробности.

— Ань… — она растеряно садится рядом со мной. — Я могу поверить в разное про этих мужчин. За пределами дома они не пушистые зайчики. Но с женщинами… Они даже проституток уважают. Я видела. Не могу поверить, что Алексей поступил так… пошло и гадко.

— Я не знаю… — закусываю губу, понимая на сколько наша с Соней реальность разная. Да и ни к чему девочке в положении знать подробности.

— Хочешь, я поговорю с мужем, — предлагает неуверенно. — Он вернёт деньги Алексею или часть. А ты сможешь уйти.

Уйти… В носу снова начинает щипать.

Уйти красиво, швырнув обратно деньги, и больше никогда не видеть Баринова, потому что он меня не простит.

Зато так у меня останется хоть немного гордости.

— Да, — шепчу уверенно, — я не выдержу ещё неделю. Я хочу уйти. Сама. Не дожидаясь, пока он бросит. Лучше буду должна деньги…

— Но я все равно не верю, — перебивает меня Соня.

— Спасибо… — пытаюсь ей улыбнуться.

— Ой! — она резко вскрикивает и морщится.

— Что такое? — пугаюсь я.

— Пинается… — улыбается Соня, кладя руку на свой небольшой животик под фатиновой юбкой.