Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

– Да, Кифер, я спрашивала именно об этом. Ты собираешься вышвырнуть меня из труппы?

Сердце тяжело и болезненно бухало в груди в ожидании ответа.

Против всех моих ожиданий Поль поднял руку и погладил меня по щеке большим пальцем. Я оторопело смотрела на него, не в силах вымолвить и слова. Это невинное, обманчиво ласковое касание прошлось обжигающими волнами по всему телу. Я дернулась назад, отступая и смеряя Поля недоверчивым взглядом.

– Ну что ты, Дияра, – промурлыкал он. – Ты уйдешь сама.

И я ему поверила.

2

День шел вообще не по привычному сценарию. Класс непозволительно затянулся, сольные и кордебалетные репетиции были отменены. Остались только сводные прогоны прошлых спектаклей.

В коротких перерывах, дарованных нам с барской руки хореографа, Эви поведала, что Кифер появился три дня назад. Внезапно. И начался ад. Все расписание полетело, преподаватели получили внеплановые выходные, а труппой занялся вплотную он сам.

Оказалось, все не просто так. Кифера позвали не просто поставить нам первый балет после пандемии. Его наняли привести труппу в удовлетворительное состояние. И не зря. Поль считался одним из самых жестких, но эффективных людей балетного мира. Не скажу, что мне довелось работать со многими, но он определенно отличался… редкой нетерпимостью к ошибкам. И не стеснялся высказываться очень жестко. Когда-то мне это нравилось. Когда-то я ловила каждое его слово, мечтая стать лучше. Для него.

Справедливости ради, твердая рука нашей труппе требовалась. Самоизоляция сильно потрепала театры. Дирекции было попросту не до нас. После разрешения вернуться к работе выяснилось, что подушки безопасности имеются у единиц, а значит, нужно срочно где-то брать деньги. В верхах, хватаясь за головы, спорили, как быть, забывая обо всем остальном. Время таяло, на дворе стоял июль, шли разговоры о том, что нас «откроют» к новому сезону. Мерхеев злился, так как конкретики в решениях вышестоящих не наблюдалось. Мы же, простые и голодные танцовщики, выясняли, как сильно потеряли в форме, прозябая в своих съемных московских квартирах на протяжении целых двух месяцев. И попутно так уматывались на любых, даже самых ублюдских подработках, что едва волочили ноги на репетициях. А что делать? Нужно было платить за аренду и не только. Недовольство росло пропорционально усталости и трансформировалось в оправдание собственной лени. Все стремительно разваливалось.

Свежая кровь явилась тем, что доктор прописал. Но как же меня подставлял тот факт, что выбор руководства пал на Кифера!

И то, что он изучал меня куда пристальнее, чем других ребят труппы, ничуть не помогало. Хотелось верить, что он таким образом пытался составить впечатление о моем уровне на основе более скудного объема информации. Вот только то, что он сказал мне за дверями зала, разбивало иллюзии вдребезги.

– Повторяем вчерашний кусок. Формируемся в группы по шесть человек, – негромко велел Кифер, отворачиваясь к зеркалу.

После новой сегодняшней связки мы были, мягко говоря, в мыле. И вместо того, чтобы выполнить приказ Кифера незамедлительно, кто-то тяжело оперся о колени, кто-то прислонился к стене. Мне пот натурально заливал глаза. Щипало нещадно, но сколько я ни терла запястьем лоб – ничего не выходило. Кифер со своим сверхэнергичным подходом к делу загонял нас до такой степени, что хотелось растянуться прямо на полу. Но, в отличие от остальных, я знала, что выказать сейчас усталость станет фатальной ошибкой.

– Он никого не критиковал, – шепнула мне Света, перестраиваясь. – Это и есть самое жуткое. Он просто смотрит и делает выводы. Не удивлюсь, если по окончании испытательного срока Кифер отдаст Мерхееву список на увольнение.