Грязная любовь - Меган Харт (2011)

– Точно. Я также познакомился с ядовитым плющом. Было не смешно.

– На твой…

– Ага, – кивнул Дэн.

Я вздрогнула.

– Да уж, не позавидуешь.

– Это точно – завидовать тут нечему. Хотя тогда я узнал и оценил вяжущие свойства каламинового лосьона… – Он согнул ладони лодочкой и нанес пару ударов воображаемому сопернику.

Я снова засмеялась и покачала головой.

– Нисколько не сомневаюсь.

Дэн указал еще на один шрам на голени:

– Сломал ногу, упав с велосипеда.

– Нехилый такой багаж, – ласково пробормотала я. – Ты был такой неугомонный?

– Мама не знала, куда направить мою энергию. – Он положил руку на внутреннюю поверхность моего бедра, рядом с родинкой на более бледной коже. – Она в форме сердечка. Ты знаешь?

– Знаю.

Дэн погладил бедро, не делая в этот раз попыток его поцеловать.

– Почему ты ее не любишь? Она симпатичная.

Я покачала головой.

– Просто не люблю, и все.

Он как будто остался удовлетворен моим ответом и снова отправился в зрительное путешествие по моему телу, по его впадинкам, отметинам и узорам на коже. Я не стала возражать, позволяя ему смотреть на себя и стараясь удержаться от румянца и не задрожать, когда Дэн словно запоминал взглядом доказательства того, что, хотя мне и не удалось избежать травм, я сумела выжить.

Он повернул мое правое запястье тыльной стороной ладони вниз. Там было две линии на изгибе – одна на месте перехода запястья в ладонь, другая пониже. Рядом с естественными линиями тела был еще шрам. Кто-то назвал его браслетом, который и в самом деле напоминал своей формой узор, – то, чем можно даже похвастаться. Дэн дотронулся до него и заглянул мне в глаза.

– А это?

– Ошибка. – Я не отдергивала руку, хотя мне нестерпимо хотелось это сделать, прижать к груди, спрятать его. Еще бы его забыть… Но до сих пор мне это пока не удалось.

– Сколько тебе было?

– Восемнадцать.

Дэн кивнул, как будто мой возраст все объяснял. Он повернул запястье левой руки, рисунок которой повторял рисунок правой, правда без браслета. Дэн провел пальцем по коже.

– Только один?

– Я левша. И потом, передумала.

Дэн снова кивнул, взял оба запястья, поднес их к губам, поцеловал их, а я опять подумала, что он должен был почувствовать, как участился мой пульс.

– Рад, что ты передумала, – прошептал он над моими запястьями и посмотрел мне в глаза.

Уже столько раз сбегала, хотя мне больше пошло бы на пользу, не делай я этого. Но я не могу совладать со своим порывом, и не важно, чем он вызван – трусостью или инстинктом самосохранения. А можно назвать его условным рефлексом. Сама я называю это привычкой. Но от привычек можно избавляться.

– Правда?

Дэн кивнул и притянул меня к себе, так что его глаза заполнили все пространство вокруг.

– Да.

Я задрожала, по рукам побежали мурашки, а соски заострились.

– Вышло очень много крови. И было больно. Я не думала, что будет так больно.

Дэн не спросил, что заставило меня на это пойти, хотя на этот вопрос я могла бы ответить. Он просто посадил меня к себе на колени и коснулся своим лбом моего лба. Между нами возвышался его член, зажатый между моим лобком и его животом. Коленями я уткнулась в мягкое кожаное сиденье его дивана.

– Шрамы есть у всех, Элли.

Наши губы почти соприкасались, я чувствовала в его дыхании запах вина. Дэн не двигался. Он не делал вообще ничего, просто смотрел мне в глаза, и я видела перед собой только их сине-зеленый блеск.

Я подалась вперед и поцеловала его.

Я не услышала ни волшебного пения птиц, вокруг меня не взрывались фейерверки, ни звучали колокола. Я целовала его так, словно он был моим первым мужчиной. В каком-то смысле это соответствовало истине, так как я уже и забыла, когда это было в последний раз. Я целовала его потому, что в тот момент не могла иначе. Целовала, чтобы доказать себе, что я могу продолжать жить.