Кино для взрослых - Уильям Вулфолк (1996)

Кончилось тем, что Дженнифер извинилась, но у Пола было стойкое предчувствие беды. Чтобы по-настоящему успокоить Дженнифер, нужно было назначить день свадьбы, а этого он всеми силами стремился избежать. Он внушал себе: женитьба на Дженнифер — его единственная надежда. Ее любви достаточно, чтобы брак оказался удачным. Но как только наступал момент сделать ей определенное предложение, он шел на попятную. Связь с Шейлой роковым образом отразилась на его отношениях с женщинами. Сама мысль о том, чтобы лечь в постель с каким-нибудь наивным существом, пыхтеть и терзать бедную девушку в то время, как она будет, наподобие астматика, хватать ртом воздух, наполняла его ужасом, и он вновь убеждался: для него не существует других женщин. Однажды вечером, в кафе, чтобы избавиться от наваждения, он позволил одной красотке «снять» его, но, очутившись на улице, посадил ее в такси и отправил домой, а сам остался — с изумленным и горьким чувством одиночества. Его страсть к Шейле была слишком сильна, чтобы размениваться на мелкие интрижки. Плохо то, что он все безнадежнее увязал в этой страсти.

* * *

На следующий день, в полшестого, Пол должен был встретиться с Эдом Сиранни в вестибюле административного здания, где располагался их офис. Сиранни уже ждал.

— Поедем на моей машине. Это недалеко.

Они остановились перед многоквартирным жилым домом на Амстердам-авеню, имевшим общую стену с четырехэтажным строением, над дверью которого красовалась вывеска: «Массаж по-американски. Все виды».

— Что там Сэм Джонсон говорил о патриотизме? — спросил Пол. — Кажется, он назвал его последним прибежищем негодяев?

Эд неуверенно улыбнулся.

В вестибюле жилого дома швейцар поздоровался с ними и провел к служебному лифту.

— Я ему сунул пятьдесят, — пояснил Эд. — Он позаботится, чтобы нам не мешали.

Скорее всего, двадцать, подумал Пол.

Из лифта они вышли в коридор с серыми стенами. Эд постучался в одну дверь. За ней полным ходом шла съемка. По полу змеились провода, снабжавшие электрическим током камеру и юпитеры. На складных стульях валялись пустые банки из-под пива; пепельницы до краев полны окурков. Один из работавших был в наушниках. Его товарищ менял бобину. Пол поздоровался.

Звукооператор ухмыльнулся.

— Клиент только что ушел. Через минуту-другую начнется новый сеанс.

— Этот массажист на сегодня закончил, — подхватил оператор. — Заболело горлышко.

Все загоготали. В дальнем конце комнаты висело зеркало. Эд Сиранни щелкнул выключателем, и оно стало прозрачным. Они увидели комнату за стеной — с кушеткой, зачехленным креслом и умывальником. На полочке лежали мыло и несколько полотенец.

Вошел симпатичный блондин в обтягивающих белых парусиновых брюках, сандалиях и белой майке, не скрывающей мускулистых предплечий.

— Видали? Другой массажист! — воскликнул оператор.

Пол надел наушники.

Появился человек с бочкообразной фигурой и завивкой «помпадур». Они поздоровались. Массажист предложил клиенту снять цветастую тенниску и брюки. Сбросив также туфли и носки, клиент растянулся на кушетке вниз лицом.

Массажист начал искусно обрабатывать ему спину — с абсолютно бесстрастным видом. Зато клиент то и дело вертел головой и отпускал замечания, рассчитанные на установление дружеских отношений. Изредка массажист позволял себе улыбнуться.

— Я бы попросил вас обработать мне перед, — с льстивой интонацией произнес человек-бочонок.

Он повернулся на спину и как бы невзначай спустил трусы. Массажист упорно хранил молчание — словно участвовал в пантомиме.

— Он не имеет права на первый шаг, — объяснил Эд Сиранни. — Иначе это расценят как приставание. Вдруг этот жирный — коп?

Массажист закончил процедуру и вытер лоснившиеся от крема руки.

— Как — это все? — подал голос человек с кушетки.

— Массаж выполнен по всем правилам.

— Я оплатил специальный сеанс.

— У вас есть квитанция?

— Там, в брюках.