Заложница - Юлия Гетта (2021)

Неуверенно попятившись к машине, подрагивающими пальцами девушка впилась в ручку на глянцевой двери, никак не решаясь открыть ее. Нельзя, чтобы Макс заметил, в каком она сейчас состоянии.

— И учти, — отдающий сталью голос Демида совсем близко заставил её вздрогнуть и застыть на месте, так и не открыв дверь. — Подставишь меня — очень сильно пожалеешь об этом.

16

Перелет дался Соне нелегко. И не только потому, что она узнала истинную причину «заботы» Демида о ней и её сыне. И даже не из-за переживаний, связанных с их дальнейшей судьбой.

Как и Макс, она прежде ни разу в жизни не летала на самолетах, и выяснилось, что это, оказывается, очень страшно.

Весь полет Соня тряслась от переживаний и мысленно молила небеса, чтобы ничего плохого с ними не случилось. А вот Макс, напротив, был в самом настоящем восторге от происходящего. Его тоненький голосок не умолкал ни на минуту, звенел, как колокольчик, беспрерывно делясь наблюдениями и привлекая к себе внимание.

Ребенка впечатляло все: и устройство салона, и открывающийся из иллюминаторов вид — пушистые облака сменялись живописными пейзажами местности, над которой они пролетали. Даже самолетная еда, которую им подали вскоре после взлета, не оставила ребенка равнодушным.

Соне же напротив, все было не мило. Особенно тот факт, что Макс то и дело буквально рвался завести беседу с Демидом. Девушка постоянно одергивала ребенка, запрещая ему приставать к дяде, но удержать Макса от чего-то, когда ему этого шибко хочется — всегда было довольно сложной задачей. И все же, Соня не сдавалась. Теперь, когда она знала, что намерения этого человека далеки от благородных, все ее естество противилось его сближению с ребенком. Она и сама не хотела больше разговаривать с Демидом, даже смотреть в его сторону не могла.

К счастью, он и не требовал к себе ее внимания. Сидел напротив них, отстраненно глядя перед собой, а потом и вовсе откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Мучения Сони длились чуть больше двух часов. Самолет совершил успешную посадку в Праге, после чего еще примерно полчаса у них заняла процедура прохождения паспортного контроля и таможенного досмотра. Непосредственно перед этим Демид выдал ей паспорт с чужим именем, но с ее фотографией, а так же вклеенным на одной из страниц изображением Макса. Соня не представляла, откуда он взял эти фотографии, но понимание масштабов его возможностей окончательно запечатало внутри страх перед этим мужчиной.

У стойки регистрации Демид бесцеремонно взял на руки Макса, и бросил на Соню красноречивый взгляд. Словно хотел напомнить ей об озвученной утром угрозе. Но и без этого, девушка вряд ли смогла бы решиться его сдать. Слишком боялась, что потом он и правда заставит ее пожалеть. Ненавидела себя за эту трусость, но ничего не могла с собой поделать.

Да и как она могла что-то кому-то сказать, не зная языка? Строгий мужчина за стойкой разговаривал с ней на английском — Демид переводил. Она лишь приблизительно понимала, о чем её спрашивают, и совсем не понимала, что за неё отвечают.

После того, как все формальности остались позади, Демид усадил Макса к себе на плечи, и, придерживая одной рукой его за ногу, другой взял Сонину ладонь, и уверенно повел сквозь здание аэровокзала к выходу. Будто делал это прежде уже много раз.

Со стороны могло показаться, что они действительно самая настоящая семья. Малыш восторженно вертел головой в разные стороны, и без умолку тараторил, показывая пальцем на все вокруг. Соня же шла, напряженная до предела, как натянутая струна, каждую секунду ожидая, что вот сейчас может произойти что-то плохое.