Зверь - Yukhari Rakhag (2021)

Он так соскучился по ней, что, сам не понимая, что делает, начал ластиться, совсем по-собачьи.

Воспоминания прервались легким прикосновением ее руки, тихим звучанием ее голоса. И в душе его что-то медленно становилось на свое законное место. Он успел, подошёл. Нашёл её.

Она гладила его, погружаясь рукой в грязную щётку шерсти. Смотрела в его глаза, в которых где-то на дне виднелись эхо чего-то давно забытого. А окоченевшие пальцы её, кажется, впервые за долгое время почувствовали какое-то живое тепло.

А потом она принесла ему поесть…

Он приходил к ней в образе зверя. Он приходил к ней каждый день, как только добрался до родного поселения.

Он наблюдал за ней, охранял, тихим рыком прогоняя от ее дома других парней, которые опасно набивались к ней в гости. Прятался от мужиков, которые грозили ему расправой, от причитаний баб, что боялись за своих детей и скот. Он ходил за ней, а потом куда-то исчезал, поддавшись зову зверя, который тянул его в лес, туда, где сосны, где дикие животные, на которых он охотился.

Он стал лучше выглядеть, бока вновь округлились, в теле появилась сила. Но она все так же тосковала. Иногда, горкой ночью, она выходила на улицу, вслушивалась в тишину, ее нарушали лишь сверчки и ночные птицы, смотрела вдаль, туда, где, как ей написали в письме, пал он, уснул навеки вечным сном.

В такие моменты он с отчаянием смотрел в ее глаза, скулил, кляня себя за ту боль, что принес ей. А потом, чувствуя, как холодный ветер гуляет по холке, он с тихим рыком подпихивал её носом в дом. Чтобы не простудилась, чтобы не слегла, чтобы не довела себя до могилы.

В такие ночи его пожирало отчаяние, и он выл, выл на месяц, что медленно рос.

Соседи жаловались ей на пса, мол, не даёт спать, но она никогда его не ругала. Она вроде и сама безропотно рыдала с ним, скрывая в серых глазах моря слез. Он так и не увидел моря, хотя хотел свозить туда её прежде.

Иногда к ней приходил её отец, бросал косой взгляд на большую собаку, ворчал себе под нос и всё, когда она отворачивалась и не видела того, качал головой. Он постарел, подался, кто о ней позаботится, когда его не станет?

Полнолуние снова застало его врасплох, сломало его, разорвало на куски, а потом склеило заново. И когда она выбежала испуганная улицу, в мареве собачьей шерсти лежал и тяжело дышал человек.

Мир закрутил свое сальто мортале, когда она потеряла сознание. А когда пришла в себя - это было время разговоров, слёз и радости. Он рассказал ей все, не утаил ничего. Он рассказал, как их взяли в окружение, как они стояли последним форпостом между Русью и врагом. Как ему было страшно умирать, как еще страшнее было подумать, что те нелюди ступят когда-нибудь на родную землю, как их ботинками будут втоптанные в грязь золотые колосья, из которых они делают хлеб, как они будут протягивать кровавые пальцы к тому, что ему дорого. Он рассказал, как решился на самое страшное в мире - продать собственную душу. И кто бы знал, что победа досталась такой страшной ценой - лукавый на своем счету получил еще один плюсик.

И когда его тело неожиданно пронизали вражеские стрелы, последние из тех, что звучали свистом на родной земле, когда взгляд его остановился, застыв навеки, он подумал, что это конец, что ждать ему адских мук.

Но у злого духа были свои планы: его сделали зверем и, очевидно, подарили только одну ночь каждое полнолуние в облике человека.

Она слушала и не могла поверить. Не могла поверить в его историю, боялась лишний раз вдохнуть, моргнуть глазами, чтобы странное видение не исчезло, чтобы не унесло его.

Она рассказывала ему, как не могла сначала принять на веру печальную весть. Как было больно, как она плакала, как рвала на себе волосы, как по ночам слышала его голос в пустой хижине, что так и не стала их общим домом.