Круги на воде - Андрей Царев (2020)

— Уж больно стены не надежные, похлопал брат Олег по деревянным бревнам и снова повернул голову вдаль, в сторону холмов. — Смотри, пыль, войско скачет! — с волнением крикнул он.

И верно, по дороге между двумя холмами клубилась пыль. Не иначе, конники несутся в нашу сторону. Если повернут налево, то на городище пойдут. А прямо поскачат, или к Волге с Окой едут, или по наши души, прямо на обитель. Тишина нависла над Благовещенским монастырем. Монахи на стенах замерли в ожидании. Артемий снял свой лук и стал проверять стрелы. Лук у него татарский, он чуть меньше размерами и более выгнут, что бы из седла стрелять было удобнее. И стрел у него всего тридцать. Вот эти обычные, а вот эти четыре с серебряными наконечниками. Симоний выдал их ему как самому опытному лучнику. И дело даже не в опыте, ведь только Артемий может отличить упыря от обыкновенного воина. А главная задача сейчас — сразить этих бесовских воинов. Все они точно сюда повернут, все! И в первых рядах поскачут! Нужно им тут кое-что.

Стук копыт уже стал слышен в тишине, повисшей над монастырем, и из-за пыли показались конники. Войско Пургаса скакало прямо на обитель. Ну что же, чему быть, того не миновать.

— Слышь, Артемий, а че у тебя сабля татарская, ты татарин? — неожиданно спросил брат Олег. Видимо, нервы сдавали у монаха. Сам он уже вынул стрелу и натянул тетиву лука.

— Нет, не татарин, русич я. Забрали меня татары служить к ним, вот и служил там десять вёсен, — Артемий сплюнул и внезапно изменился в лице.

Впереди войска Пургаса скакал на белом жеребце тот самый Юртай, князь мордовский. В красном плаще и золотом шишаке с золотой личиной, укрытый большим овальным щитом, с мечом в правой руке. Точно, это он, тот самый.

Юртай остановил коня в ста шагах от ворот обители и что-то крикнул своим конникам, скакавшим следом. Инок тем временем выбрал стрелу с серебряным наконечником и тихо повторил молитву в полголоса. Татарский лук изогнулся под тугой тетевой, Артемий задержал дыхание и спустил стрелу. Звонко пропев, снаряд с серебряным наконечником пробил кольчугу и Юртан, обернувшись в сторону, откуда стреляли, издал громкий визг, рухнул с коня, оставив одну ногу в стремени. Жеребец шарахнулся в бок, заржал и потащил убитого упыря за собой.

Громкий рык раздался над войском Пургаса, Юртай был правой рукой самого князя, и гибель такого воина это личное оскорбление самому Пургасу мордовскому. Теперь битвы не избежать.

— Что ты наделал! — прокричал высокий толстобрюхий монах в смешно сидящем на его голове шишаке Артемию, и тут же упал со стены, пронзенный стрелой мордовскою.

Сам Артемий еле успел схорониться, две стрелы ударили в бойницу, из которой он только что выстрелил. Нащупав в колчане вторую стрелу, уже с обычным наконечником, он на две секунды высунулся из бойницы, и этого хватило, что бы прицелится и выстрелить. Второй боец мордовского воинства рухнул замертво, стрелок Артемий был искусный, а татарский лук с такого расстояния пробивал любые доспехи. Перебежав в сторону и поднявшись на бревно, Артемий выстрелил в третий раз, и снова попал. Войско мордвы постепенно стало отходить назад, за холм. Взять обитель наскоком не вышло.

— Симоний, что делать то, а? — заорал бородатый монах, увидя стоящего во дворе старца.

— Что делать, что делать, — передразнил монаха настоятель, — стрелять метче надо. Что смотрите, на стены все, — прикрикнул он на столпившихся у ворот монахов в кольчугах, — Артемий, спустись ко мне, — посмотрев в сторону инока, чуть тише проговорил Симоний.

Артемий, не выпуская из рук лук, пулей слетел по деревянной лестнице со стены и преклонил колено перед старцем.

— Оставь, полно те, — отмахнулся тот и жестом позвал его за собой.