Волчара - Лина Филимонова

Растираюсь после душа. Оборачиваю полотенце вокруг бедер. Выгляжу как танк, накрытый чехлом. Дуло не просто выпирает, оно практически рвет ткань. Силой нереального желания.

Выхожу.

Зайка уже натянула джинсы, майку и кардиган. Смотрит на меня.

— Я пока пойду…

— Испугалась?

— Тебя? — фыркает она.

— Его.

Ее взгляд останавливается на самой выпирающей части моего организма. Просто взгляд. А у меня ощущение, что она его ласкает.

Меня сковало параличом чугунного стояка. Я как будто весь — торчащее вверх танковое дуло.

А Зайка все смотрит. Ничего не говорит. Не отводит взгляд. И — не уходит.

И я не могу не заметить, что ее начинает бить легкая дрожь. Потому что она знает, какие удовольствия таит в себе укрытый чехлом танк.

Я готов поспорить на что угодно, что в ее трусиках, в том самом прекрасном местечке во всей гребаной вселенной, сейчас горячо и влажно.

Я вижу это по ее расфокусированному взгляду, по участившемуся дыханию и распахнутым губам..

— Я хочу… — начинает Зайка.

И я одним прыжком оказываюсь возле нее. В процессе прыжка с меня слетает полотенце.

Зайка облизывает губы.

По моему телу проходит волна звериной дрожи. Хочу ее дико. Нереально. До сумасшествия…

61

Яна

— Я хочу… прогуляться.

Делаю шаг назад и упираюсь спиной в дверь.

— Зайка… — рычит Волчара.

Его глаза сверкают жуткими голодными огнями, голос глухой и низкий, как у зверя. Зубы приоткрыты в поистине волчьем оскале. А ниже… Ниже совсем не хвост. Хотя торчит голым пистолетом. То есть полноразмерным автоматом Калашникова.

— Все тело затекло, — лепечу я. — От долгой поездки. Надо пройтись.

И нажимаю на ручку двери.

— Я могу сделать офигенный массаж, — рокочет Волчара.

— А ты можешь прикрыться? — не выдерживаю я.

— Боишься не устоять?

— Боюсь, что ты отморозишь свое это…

— Что?

— Хвост!

Варлам скалится. Его рука преграждает мне путь.

— Все-таки уходишь, Зайка?

— Да. А ты обещал….

Я отвожу взгляд. Он сверлит меня своими жадными глазами.

— Я помню свое обещание. Но, если я сдохну, ты будешь в этом виновата, — произносит Волчара. Убирая свою лапу.

— От этого не умирают, — бурчу я.

Я выскакиваю на улицу. Тяжело дышу. Сердце колотится. Внизу живота… там просто полыхает костер. Подожженный Волчарой.

Меня всю трясет. Я прогуливаюсь вокруг гостиницы и ресторана. Пытаюсь отвлечься. Озираюсь по сторонам. Возле беседки вижу мангал. Чуть дальше — поленницу со свежими дровами. Там же — пеньки распиленного дерева и топор, торчащий в одном из бревен. И я вдруг чувствую острое желание заняться колкой дров.

Ну, или надо устроить спринтерский забег вокруг заведения. Иначе я просто взорвусь…

* * *

— Зайка, у меня очень хорошая наследственность, — выдает Варлам, когда мы, позавтракав, садимся в машину.

— Что?

— Мой дед по материнской линии прожил сто лет. По отцовской — девяносто. И у обоих было невероятное количество детей. У одного тринадцать, у второго одиннадцать.

— К чему ты мне это говоришь?

— Чтобы ты знала: я здоров, силен, годен к воспроизведению потомства и к долгой насыщенной сексуальной жизни.

— Хвастаешься?

— Информирую, — улыбается Варлам.

— К чему мне эта информация?

— Ты моя будущая жена. Должна все обо мне знать. Могу, кстати, медицинскую карту показать. И все справки предоставить.

— А об отсутствии венерических заболеваний есть справка? — не выдерживаю я.

— Надо — будет.

— Надо. Но не мне. Тебе, для спокойствия.

— Зайка, я не спал с теми швабрами. И со всеми другими тоже. С тех пор, как я с тобой. И мне нравится такой порядок вещей. Менять в нем ничего не собираюсь.

Ну да, ну да. Так я и поверила.