Его любимая крошка - Наталия Богатенко (2018)

Кто из них его враг, понял сразу, и шагнул к Руслану. Изо всех сил пряча страх, произнес, а дрожащий голос выдал его с головой:

— Я готов поговорить, Сокол. Надеюсь, мы сможем соблюсти соглашение, как взрослые люди, и я не получу удар в спину…

— Поздно молиться, Алекс. Свое грязное дело ты уже начал без моего ведома. Садись в тачилу. — холодно отозвался Руслан, кивнув на джип.

Никитин не двинулся с места, затравленно переводя взгляд с одного на другого, и судорожно пытаясь незаметно достать пистолет из-под куртки. Этого он не успел, Олег, безжалостно вдавив дуло автомата в его живот, сквозь зубы процедил:

— Делай, чё те говорят, или кишки твои ментам придется соскребать с забора.

Алекс юркнул в машину, сжался, как нашкодивший подросток, с ужасом ожидая выволочки от папаши. Парни забрались на заднее сиденье, Руслан плюхнулся рядом с Алексеем. В шею уперлось устрашающее, металлическое, и Никитин сник.

Резко припечатав его к сиденью, Рус вздернул правую руку Алекса к себе, и сковал наручниками, второе кольцо прицепив к рулевому колесу. Выудил диктофон, бросил на колени собеседнику, и невозмутимо выдал:

— Щас быстренько клепаешь чистосердечное, как спланировал дотянуть ручонки до миллионов Риги, как попытался грохнуть меня, и кто помог тебе замять это дельце, когда выяснилось, что я жив. Четко и внятно говори, ушлепок, чтобы фамилии было слышно, понял, нет? Время пошло!

— Я… Я не буду признаваться. — пролепетал Алекс, съежившись.

Олег ухмыльнулся, сильнее вдавив дуло в его крепкую жилистую шею, а когда тот уклонился влево, надеясь, что его просто запугивают, Славик выхватил пистолет, и, почти не целясь, пульнул прямиком между ботинок Алекса. Никитин подпрыгнул так, что едва не прошиб головой крышу. Парни коротко расхохотались.

— Я не шутить с тобой приехал, ублюдок. — усмехнулся Руслан. — ну, как хочешь, уговаривать тебя я не стану, ты не барышня, чтобы ломаться, бля! Взгляни-ка сюда, тебя это в чувство точно приведёт, сука…

Алексей с опаской глянул под приборную панель, и его пробрал холодный пот. Там, подцепленная проводками, виднелась небольшая коробка, а сомнений, чем она напичкана, у него не было — потухшие (пока) индикаторы угрожающе мерцали тусклым алым. Он дернулся, но наручники надежно фиксировали руку, и взвыл:

— Ты не посмеешь это сделать, ты же дал слово, что мы разойдемся мирно!!!

— Верно, — откинулся на спинку Рус, — на моё слово могут положиться только те, кому доверяю я. Хватит скулить, падла! Принимаешь условие? Я не трону тебя, марать руки о такое дерьмо не хочется. Но это в том случае, если ты будешь послушным и выложишь правду о своих темных делишках с Петраковым. Ну?!

— Поклянись, что она не рванет, — тоненьким фальцетом захныкал Алекс, не в силах отвести безумных глаз от портативного взрывного устройства. — поклянись Алисой…

— Бля-ять… как ты мне остопиздел, мудак! — скривился Руслан, и всадил кулак ему под дых. — Её имя даже произносить не смей, подонок! Услышал ты меня?! Я тебя на куски порву, мразота, если ты еще раз вякнешь про неё! Короче, у меня нет времени торчать тут и тебя уговаривать. Отказываешься от сделки, хуй те в рыло! — он взялся за ручку дверцы, и позади раздался характерный щелчок взвода курка.

Алекс вздрогнул, сник, и промямлил:

— Не убивай… Я согласен… Только не убивай…

Он начал говорить, делая долгие паузы, сбиваясь, подробно сливая, как они с Петраковым разработали сложную схему наезда на Ригу, в ходе которой пришлось и неудачно покуситься на жизнь Соколова. А вытаращенные глаза неотрывно смотрели на неприметную черную коробку с бомбой.

Под конец повествования, осипший, позеленевший от страха, Никитин умоляюще взглянул на Руслана, и тот, кивнув, деловито передал диктофон Олегу. Словно что-то вспомнив, притворно огорчился и вздохнул.