Игры судьбы - Аврельева Алиса (2020)

Лена пьёт медленно, изучающим взглядом посматривая в мою сторону. Присаживаюсь напротив неё и, наконец, дегустирую свой кофе, который уже практически остыл. Голову разъедают противоречивые мысли, а в душу подкрадывается странное предчувствие. Но верить в сказанную ахинею просто не получается.

— Спасибо, чай очень вкусный. — спустя несколько минут молчания произносит девушка.

— Он обычный, просто от вранья твои рецепторы слегка обострились.

— Я не вру. Почему ты мне не веришь?

— Просто потому что.

— Это не ответ.

— У меня уже есть двое детей.

— Что? — Лена негодующе хлопает ресницами и машинально закусывает нижнюю губу.

— Да, представляешь. — саркастично ей подмигиваю.

— Не неси чушь.

— Не несу. Почему ты мне не веришь? — в тон ей повторяю её же фразу. Ставлю чашки в раковину, быстро споласкиваю их и возвращаю в шкаф.

— Какой ты сложный человек…

— Увы. Что ж, пойдём, беременная ты моя.

Накидываю пальто и только собираюсь нагнуться, чтобы надеть туфли, как перед глазами начинает темнеть. Встряхиваю головой, словно от наваждения, и опираюсь ладонями об край тумбочки. Что за…

Вновь наклоняюсь, и от этого движения становится ещё хуже. Глаза ослепляют разноцветные точки в совокупности с пеленой, во рту становится неимоверно сухо, а к лицу приливает жар.

— Ты в порядке? — заботливо интересуется Лена и, положив ладонь мне на спину, слегка наклоняется.

Молча киваю и, прикрыв глаза, осторожно выпрямляюсь. Всего лишь помутнение, с кем не бывает. Делаю шаг вперёд и тут же спотыкаюсь, падая на холодный пол.

Последнее, что я помню — расплывчатое лицо Лены.

Глава 46

— Чокнуться можно! Нет, ну ты это видела?! — Машка останавливает видео и возмущённо поворачивается ко мне. — Там же отчетливо видно, что Дакова что-то подсыпала Дмитрию Кконстантиновичу.

Молча киваю, обескураженная новостью. В этот момент время будто останавливается, позволяя разнообразным чувствам поселиться в душу.

Одногруппница злобно нажимает на кнопку ноутбука, и картинка вновь оживает: Дакова приподнимает Дмитрия, кое-как доходит с ним до кровати и, предварительно раздев его до боксёров, накрывает одеялом. После идёт в прихожую, раскидывает розы и возвращается в спальню.

— Мне интересно, откуда в квартире Довлатова камеры? — спрашивает одногруппница, внимательно следя за происходящим на экране.

Смотреть на раздевание социологички не хочется, поэтому я перевожу придирчивый взгляд на окно.

— Не знаю, это не самое главное. — задумчиво протягиваю, борясь с внезапно накатившим негодованием.

В течение следующего часа на экране монитора ничего не меняется: Дакова лежит в обнимку с Довлатовым. Поэтому подруга быстро перематывает видео. В какой-то момент в объективе появляюсь я, и происходит сцена, которую я предпочла бы забыть навсегда.

— А теперь, посмотрим конец. — Маша щёлкает по ленте и попадает на момент, где просыпается Дмитрий. И хотя звука на видео нет, я интуитивно чувствую, что он зол. В течение некоторого времени преподаватели о чём-то беседуют, и Дакова вскоре уходит.

— Ну я и балда. — выношу вердикт и прикладываю ладонь ко лбу. На лице играет радостная улыбка, а на щеках появляется здоровый румянец. — Вместо того, чтобы выслушать Дмитрия, я повела себя крайне глупо.

— Ты была на эмоциях, так что твоё поведение вполне оправдано.

— Всё равно мне стыдно.

— Ничего, думаю, Дмитрий Константинович всё поймёт, так что с утра обязательно сходи к нему. — одногруппница выключает ноутбук и ложится на свою кровать. — А про социологичку даже говорить ничего не буду, потому что всё, что приходит на ум, так это маты.

Всю ночь я метаюсь на постели и не могу уснуть: постоянно думаю о том, что скажу Дмитрию. Впервые в жизни я не могу подобрать правильных слов, и от этого начинаю волноваться ещё больше.