Сломанный ангел - Екатерина Боброва (2021)

Вариант «Чтоб вы сдохли» был бы самым честным, но сильно укорачивающим жизнь. На себя было плевать, а вот дедулю жаль. Оказывается, она успела привязаться к старому ворчливому пню.

— Вы сами продали меня, моя жизнь теперь принадлежит председателю. Я больше не одна из вас.

— Нет, какая поганка! Говорил, надо было сразу учить, а не разговоры разводить, — горячо высказался господин Чхве, и охрана деда сдвинулась, перекрывая пространство между ним и председателем.

— Хорошо, раз ты решила, — Свами развел руками, — так тому и быть. Я не стану тебя удерживать, девочка. Рад, что ты нашла новую семью. Могу сказать одно: удачи.

— Идем, — нетерпеливо позвал председатель.

— Спасибо, — Су Нан встала из-за стола, поклонилась.

Вышла из кабинета, стараясь не обращать внимание на появившуюся в ногах противную слабость. Оказывается умирать все-таки страшно. Она еще смогла поблагодарить хозяина за вкусный ужин, заверить, что все понравилось и пообещать прийти еще раз. В следующей жизни, ага.

Шла по залу между столиков, невидящим взглядом смотря на беззаботно болтающих людей. В голове судорожными тенями метались мысли. Свами понял, что ужин — ловушка, и теперь попробует уйти. Проще всего скрыться в суматохе. Вопрос — кого решит убрать? Кого обвинит в ловушке? Ее или председателя?

Когда шагнула за порог, уже знала ответ. Прошедший по спине холод заставил сердце замереть. Шестым чувством ощутила угрозу, быстрый взгляд подсказал точки, откуда бы стала стрелять сама, а потом тело взвилось в воздух, отпихивая дедулю на газон, и левую грудь обожгла боль.

«Успела», — последняя мысль вспыхнула радостью, а потом навалилась чернота.

*Чанджамен — лапша в черном соусе. Невероятно популярное китайское блюдо в Корее.

*Вонтоны — морщинистые пельмени с разной начинкой

*Гунбао — блюдо из курицы

Эпилог

Тот свет остро пах лекарством. В голове ощущалась странная пустота, словно разом сдохли все мысли. Некоторое время Су Нан наслаждалась свободой, но повторяющийся над ухом писк заставлял нервничать, намекая — в мире есть что-то еще, кроме пустоты. И когда навязчивость стала невыносимой, Су Нан с трудом открыла ставшие ужасно тяжелыми глаза.

Белый потолок явно принадлежал этому миру, как и окно, сквозь которое щедро лился солнечный свет. Подоконник был заставлен букетами с цветами, меж которых притулился плюшевый мишка. Выходит, не умерла. Потом ее внимание привлекло шуршание газеты. Су Нан повернула голову, чтобы узреть мужчину, сидевшего на стуле.

Газета опустилась, и господин Сон посмотрел на нее с недобрым прищуром.

— Ты в курсе, как опасна самодеятельность? — спросил, поясняя: — Пару сантиметров ниже, и мы с тобой бы уже не разговаривали.

Су Нан хотела возмутиться, но склеенные губы оказались способны издать лишь невнятное мычание. Впрочем, господин Сон и так прекрасно ее понял.

— Думаешь, кто-то оценил твое самопожертвование?

Он поднес ей кружку с трубочкой, осторожно приподнял голову, помогая напиться. Вернулся на место. Невозмутимо развернул газету. Су Нан возмущенно кашлянула, требуя подробностей. Из угла хмыкнули, но размазывание ее героизма по полу продолжили.

— Ах да! Председатель Юн в восторге от твоей храбрости. То есть сейчас в восторге, когда тебя откачали, и после операции твое состояние стало стабильным, а до того грозился достать с того света и надавать по заднице. Для профилактики дурости. Ты, конечно, думаешь, что спасла ему жизнь.

Господин Сон сделал многозначительную паузу. Су Нан уже успела понять, что где-то облажалась и сейчас уговаривала мутное после операции сознание остаться на поверхности и не нырнуть в обморок. Ей нужна была информация!

— Но в отличие от тебя, господин Юн проявил осмотрительность и пришел на встречу в бронике, лично три года назад мною подаренном.