Ад на земле - Вики Филдс (2017)

По моим плечам и спине поползли мурашки, и я вздрогнула, как если бы Рэн коснулся кончиками пальцев моей кожи. Ему и не надо, я итак сжалась в комок от страха. Было больно от одного воспоминания о том, какую я испытала чудовищную боль, когда губы Рэна коснулись моих.

Однажды он сказал, что, закрывая глаза я только и делаю, что мечтаю о том, как он будет меня ласкать. Это ложь. Мне не нужны мечты, я не хочу довольствоваться скудными фантазиями, я хочу быть просто рядом. Не причинять Рэну боли и не испытывать боли самой.

− Хочешь, − возразил Рэн так тихо, что, если бы не пялилась на его губы, я бы и не разобрала слов. Внезапно за моей спиной возникла невидимая преграда и я поняла, что совсем уперлась в спинку кресла. От Рэна, который неспешно выпрямился и навис надо мной, спрятаться нельзя. Он будет мучить меня, пока я не сдамся.

Я снова вздрогнула, мурашки добрались до колен и спустились к лодыжкам. Я встала на негнущиеся ноги и Рэн выпрямился, но не отступил. Наши тела вытянулись друг напротив друга и когда я вскинула голову, чтобы взглянуть в лицо парня, оказалось, что он немало удивлен. Не думал, что я сдам назад. Я кивнула.

− Ладно.

Будет больно.

Боли не избежать, но по крайней мере Рэн отстанет. Я сделаю это, чтобы он не сомневался, чтобы перестал меня подозревать.

От волнения пальцы скрутило судорогой, и я с трудом разжала кулаки и коснулась плеч Рэна. Под серой футболкой напряжена каждая мышца, тело пылает, словно вышедшее из огня. Должно быть это все моя реакция на предчувствие. Я пытаюсь выкинуть из памяти болезненные воспоминания поцелуев, но не могу. Почти чувствую губы Рэна на своих, почти чувствую, как его грудь касается моей, как его рука опускается по моей спине и останавливается на пояснице.

Один поцелуй. Я отстранюсь до того, как он перерастет в нечто большее, до того, как потеряю над собой и своей памятью контроль. Боль поможет.

Я привстала на носочки и Рэн крепче вцепился в мою кожу. Мои руки скользнули по его плечам и легли на затылок. Как он отреагировал я не увидела, потому что мои веки сомкнулись сами собой. Дыхание застряло в горле, когда наши с Рэном губы соединились в поцелуе. Мне мало, и я хочу большего, но знаю, что нельзя. Нельзя сдаваться под его напором, он получил что хотел и теперь обязан меня отпустить.

− Ну что, теперь ты мне веришь? – шепотом спросила я, чувствуя, как дыхание отскакивает от губ Рэна. Я попыталась отступить, но пальцы Рэна крепче вцепились в мое тело. Мы оказались прижаты друг к другу и на это мое сердце среагировало мгновенно.

Рэн загорелся. А возможно мы вместе вспыхнули, как две искры в неисправном проводе. Наши энергии столкнулись и переплелись, и мысли об осторожности отступили на задний план. Здесь мне не грозит опасность. Не от Рэна, а здесь лишь он и я. Мои пальцы зарылись в его волосы, притянули лицо к моему. Я слышала в ушах собственное сердцебиение, ускоряющееся с каждым прикосновением, с каждой лаской.

Отойди от него!

Не целуй его, нельзя!

Наши ноги спутались, когда он потащил меня к дивану. Его джинсы царапали мою кожу, а щетина шею при каждом поцелуе. Я запрокинула голову и зажмурилась, но даже не подумала отстраниться; пусть целует – я хочу этого. Боль не имеет значения, ее просто нет, это психосоматическое. Просто мое тело помнит огонь и боится повторения, но это отголоски. Поэтому я сосредоточена лишь на том, как Рэн стягивает с меня свитер, а затем виртуозными пальцами расстегивает пуговицы на моей рубашке и спускает ткань с плеч. Там, где Рэн касался моей обнаженной кожи кончиками пальцев, казалось, вспыхивают огоньки. Мое тело неосознанно тянулось к нему – требовало большего: больше ласк, больше прикосновений. И Рэн давал мне это; его губы на моих острых от худобы ключицах сводили с ума, заставляли впасть в шок.