Каменный ангел - Юлия Амусина (2021)

Дядюшка очень любил это место, здесь все пропитано им, его незримым присутствием, его аурой; повсюду напичканы любимые дорогие безделушки Павла. На столике в гостиной по-прежнему лежит стопка любимых дядькиных журналов про бизнес и деловых успешных людей. Я не упускала ни единой возможности позлорадствовать, так как Павел никогда не имел отношения к бизнесу и не был успешным деловым человеком. После смерти моих родителей дядюшка первым делом продал долю отца в небольшой, но довольно успешной фирме какому-то приезжему богатею. Я подозревала, что дядьку прилично кинули по деньгам, и неудивительно — такого придурка, не имеющего талантов ни в одной из всех существующих областей, просто грех не развести. Мне было жаль, что дело, которым отец занимался большую часть жизни, так бездарно потеряно, однако не в моих силах было как-либо повлиять на ситуацию.

Павел ужасно злился, говорил, что я умалишенная дура, то и дело сующая нос не в свое дело, и грозился-таки всерьез заняться моим устройством за толстые стены какого-нибудь заведения для психов.

В общем, идиллия у нас в семье творилась еще та.

Теперь его нет, мир стал на одного монстра чище. Хотя, если поразмыслить, баланс добра и зла по-прежнему не нарушен. Когда один человек убивает другого, общее количество убийц все же остается неизменным, один умирает, другой занимает его место.

Есть, над чем пораскинуть мозгами на досуге.

Следователи выжали из меня все соки, но ничего ценного не выпытали — как и обещала Хаосу, я сказала, что пару дней находилась в доме родителей, куда приезжаю иногда, чтобы расслабиться в полном одиночестве. Немолодой дядя с тяжелым взглядом кивал, но верить мне отчего-то не торопился; видно, его смущали царапины на моей физиономии, полученные во время моего феерического бега по лесу от Макса и неудачного спуска с лестницы, когда пыталась убежать от него же. Опросили соседей; те подтвердили, что теоретически я могла быть внутри дома. Никаких улик против меня у следствия не было, да и вряд ли они всерьез могли подозревать девчонку во взрыве дядькиной дачи.

В общем, меня отпустили домой, предварительно заставив подписать кучу всевозможных бумажек. Каждый из любезно подсунутых листков я неторопливо перечитала, чем, кажется, очень расстроила и одновременно удивила следователя. И вновь — я не врала Хаосу, когда говорила, что не доверяю никому, кроме себя, а уж ментам в первую очередь.

После окончания всех допросов я, уставшая, отправилась прямиком в особняк. В конце концов, это мой дом, я жила там последние пару лет, привыкла и не вижу причин вновь перебираться в домик родителей только из-за того, что в особняке все напоминает о дядьке. Плевать. Теперь это роскошное здание — моя крепость. Я сделаю все, чтобы некогда страшные стены отныне хранили только мое тепло.

Я впервые перешагнула порог дома с полным ощущением, что все здесь отныне принадлежит мне.

Стащила с себя куртку и небрежно сунула ее под вешалку — Павел бы поднял крик, но его тут нет и больше никогда не будет. Мне нравилось акцентировать на этом внимание, совершая такие вот ничего не значащие поступки, расходящиеся с мнением относительно них дядюшки. Я заслужила, я хозяйка. И отныне я буду счастлива, даже если там, наверху вновь кто-то взбесится и пошлет в мою сторону громы и молнии.

Мне давно уже наплевать; я нацелилась на вакантное местечко под солнцем и уже не сойду с намеченного пути.

Широким шагом вошла в святая святых — кабинет покойного ублюдка — и подошла к добротному дубовому столу, который дядюшка заказывал в некой супер-пупер фирме и потом несколько дней хвастался передо мной так, точно сам его сделал.