Отец для двоих - Адалин Черно (2021)

Оля резко вскидывает голову, смотрит на меня так, словно видит впервые.

— У меня есть мужчина, чтобы поехать за сыном. Динар, ты его видел только что. Нет необходимости. И я не готова так скоро представлять тебя Тимофею.

Слушать это больно, но заслужил. Разговаривать, вроде как, больше не о чем, но уходить не хочется. Понимаю, что никак ее не утешу, ничего не смогу сделать, она меня даже слушать не станет, чтобы я не сказал.

Словно в подтверждение ее словам, слышу хлопок входной двери.

— Оля? — видимо, тот самый Динар.

Находит нас безошибочно. Не соврала, действительно в отношениях, раз так хорошо знает ее квартиру. Но врать это по моей части, она была со мной честна. Злюсь на себя.

Он подходит к ней, минуя меня и задевая плечом. Сцепив зубы, терплю, хотя откуда-то возникает едва контролируемая злость. Хочется развернуть его к себе за плечо и врезать. Гашу эту злость. Потому что права не имею и потому что обидел Олю не он, а я. Шесть лет назад обидел, а сейчас заставил ее пережить все это снова.

— Малыш, ты в порядке? — спрашивает у нее, прикасается, трогает за талию, стирает со щек слезы.

Она все это ему позволяет. Мне не разрешила. Обнять позволила и успокоить, а затем оттолкнула. Терпеть не может мое присутствие.

— Он тебя обидел, что ли?

— Нет, — она его удерживает за плечи, цепляется. Не дает отойти. — Все нормально, просто… это отец Тимофея.

Она выговаривает это так, словно после этого все становится понятно. Динар понимает, потому что кивает. Понимает! Знает, значит, сложившуюся ситуацию. Смотрит на меня недружелюбно и даже зло.

— Думаю, тебе лучше уйти, — говорит он. — Сейчас же!

— Оля…

Она тоже просила уйти, но я… не могу ее так оставить!

— Уходи… номер свой оставь и иди. Я позвоню, сообщу все. Спасибо, что предупредил о журналистах.

Пять минут назад она со злостью сказала, что ни за что меня не простит, а сейчас благодарит и даже улыбаться пытается. Динар явно ее успокаивает своим присутствием и это еще одна стрела, добравшаяся до самого сердца. Я отчетливо понимаю, что натворил. Наверное, только сейчас, когда смотрю на то, как Оля жмется к другому мужчине, как ей спокойно в его объятиях.

Меня сжигает ревность. Дикая. Ее “оставь номер”, как брошенная голодной собаке кость, когда другому псу досталось мясо. Сжимаю зубы, но номер оставляю. Терплю.

— Я буду ждать звонка, — произношу и, развернувшись, иду в коридор.

Не помню, как оказываюсь на улице. Осознаю это, когда вдыхаю воздух полной грудью. Это отрезвляет. Отвлекает от терзающих мыслей. Добравшись до автомобиля, забираюсь внутрь. Сюда я ехал без водителя, захотелось сесть за руль самому. Сейчас жалею, потому что злость поднимается изнутри.

С ней другой. Утешает ее, обнимает, целует… о большем думать я не решаюсь. Итак едва держусь. Я, конечно же, сразу понял, каким должен был быть их вечер. Я помешал. От этого почему-то тошно. Понимаю, что у нее должна быть своя жизнь, но понимание ничего не дает. Ревную адски.

Словно в насмешку звонит телефон. Бросаю взгляд на дисплей — Жанна. Внезапно появляется желание выбросить мобильный на хрен. Гашу желание, поднимаю трубку.

— Слушаю.

— Ты разрешишь мне увидеться с сыном? — спрашивает требовательно.

— Он не хочет.

Я не вру. Степан не любит видеться с Жанной. Она, как не крути, мама хреновая. Не знает ничего о сыне и даже не пробовала ни разу узнать. Просто забирает его, а потом звонит со слезами и говорит, что у нее ничего не получается, просит его забрать. Каждая такая поездка к “маме” заканчивалась для него стрессом, и я решил ограничить их встречи. Совсем. Они полгода не виделись. Она требовала, я отказывал, Степан не просился.

— Я его мать.

— Обратись в суд, — предлагаю. — Тебя быстро лишат родительских прав.

— Какая же ты скотина! — возмущается.

— Ты Олю зачем искала? — спрашиваю в ответ.