Нелюбимый - Маша Драч

— Сначала подумал, что тебя обрюхатил твой этот гонщик, — с кривой ухмылкой продолжил муж. — Но сопоставив некоторые факты у себя в голове, понял, что на протяжении минувших четырех недель ты не выходила из дома и постоянно работала.

— Я тебе не изменяла, — заявляю и стараюсь осторожно сесть. — Он хотел этого, но я не допустила.

— Теперь это не имеет никакого значения, — жестко отчеканил Герман. — Надо было сразу подать на развод, когда ты мне сказала, что никогда в жизни не полюбишь меня. Думал, что у меня получится всё переиначить. Похоже, нет. Знаю, что ты не хочешь этого ребенка и мысль о беременности тебе противна. Поэтому я решил так, ты родишь этого ребенка, а потом я разведусь с тобой и отпущу на все четыре стороны. Только вот ребенок останется со мной, а ты сможешь гулять со своим Ломовым и с кем угодно столько, сколько посчитаешь нужным, это меня касаться уже не будет.

Я оторопела от такого озвученного решения. В голове еще не укоренилась мысль о моей беременности, как Герман тут же свалил еще и груз его слов. Я вроде бы как должна радоваться сейчас, ведь такая желанная свобода была практически у меня в руках. Но та непомерная цена, которую нужно заплатить за эту злосчастную свободу заставила что-то болезненное зашевелиться в груди.

— Ты не можешь так поступить со мной, — я посмотрела на Германа. Он всё еще зол, но вместе с этой бесконечной злостью в его глазах была отчетливо заметна боль. Герман, конечно, пытался скрыть ее, но я всё видела. Мне стало его невыносимо жаль.

— Могу и поступлю. Если бы не твоя беременность я уже занялся бракоразводным процессом. Но теперь всё заметно усложнилось. Не волнуйся, я даже не прикоснусь к тебе за тот период, пока ты будешь вынашивать моего ребенка.

— Но я тебе не изменяла, — к горлу подкатил ком. — Почему ты так жесток? Я оступилась, но не совершила непоправимую ошибку.

— Даже если ты и не спала с ним, твое поведение было предательским. Ты сама вынудила меня к жестокости.

— Ты не оставил мне выбора. Я у тебя считай, что нахожусь под замком и круглосуточным наблюдением. Так не должно быть, я же человек, живой человек.

— Я это сделал, чтобы уберечь, но ты сама довела себя до такого состояния, — нервно ответил Герман. — Теперь радуйся, твоя взяла. И знаешь, это так на будущее, никакой суд не поможет тебе оставить ребенка. Поэтому не тешь себя напрасными иллюзиями, любимая, — губы Германа изогнулись в злорадной ухмылке, но в глазах по-прежнему блестела боль и обида.

Муж вышел из палаты, а я обратно легла в постель и тихо заплакала, понимая на какую ужасную участь, обрекла и себя, и еще не родившегося ребенка, который ни в чем не виноват.

* * *

Он спокойно сидел и ожидал, когда состоится запланированная встреча. Официанты сновали туда-сюда, тем самым немного раздражая. Холодный чай с лимоном уже давно был выпит, и хотелось уже выпить что-нибудь покрепче, но пока нельзя. Не время еще.

Глянув на часы, отображающиеся на экране телефона, Александр перевел ленивый взгляд на входную дверь ресторана. Скоро должен прийти. Так оно и случилось. Через минуту в здании ресторана появился высокий худощавый мужчина, одетый в строгий черный костюм и галстук. Этот человек был очень похож на Германа, разве что немного младше. Такое поразительное сходство всегда немного удивляло Александра. Всё-таки гены — штука необычайно удивительная.

— Добрый день, — вежливо поздоровался визитер, пожимая Ломову руку.

— Добрый, — Александр приветливо улыбнулся.

— Сразу же перейдем к делу, — обозначил мужчина.

— Без проблем.

— Какие результаты?

— Нулевые, ничего не получилось.

— Совсем? — собеседник искренне удивился.

— Нет, она, конечно, влюблена в меня, в этом я даже не сомневаюсь. Но нерешительная, причем настолько, что в постель мне ее так и не удалось затащить.

— А ты уверен, что Герман не успел оприходовать ее?