Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

Когда он продолжает упорно делать вид, что ему скучно, я придумываю насмешку:

– Ты начал все это. Гас думал, что мы были близки, поэтому захотел, чтобы я сыграла роль посредника. Но вы оба не могли прекратить насмешки надо мной. Я должна была просто стоять и терпеть?

– А разве не этим занимаются чирлидеры? – он усмехнулся.

– Ты идиот.

– А ты лгунья. Ты напала на меня.

– Зачем мне нападать на тебя? – я топнула ногой и мое колено коснулось его. Когда мы были на улице, то я успела заметить светлые волосы на ногах через дыры на джинсах. Уверена, что он великолепен, и бесит, что я не видела его голым, как он меня.

– Потому что ты прикольная детская кукла? Потому что думаешь, что ты королева, которая сует нос во всякое дерьмо? Потому что я ненавижу твою…

Я накрыла его губы своими в яростном поцелуе, чтобы заткнуть ему рот. Знаю, что я дерьмо, просто не хочу слышать очередную правду. Удивительно, но он не сопротивляется. Его руки ласкают лицо, губы накрывают мои в ответ. Ничего не понимаю. Обычно я не целую парней, которых практически не знаю. А особенно я не целуюсь с парнями, которых уже знаю. Поцелуй для меня – это что-то особенное. Хотя Пенна нельзя назвать незнакомцем. Я будто всегда носила его с собой, в моем камешке на шее, и теперь, когда он забрал его у меня, единственный способ заглушить влечение – это его внимание, его взгляд, его ярость и губы.

– Мой отец прикончит тебя, – с улыбкой произношу я, пока его язык снова пробирается между моими губами.

– Ты не можешь положить сметану перед изголодавшимся котом и ждать, что он будет смотреть в другую сторону.

Его дыхание прерывистое, руки большие, крепкие, но такие теплые и родные. Пальцы касаются моего лица, шеи, волос. Он слегка тянет за них, заставляет выгнуться, посасывая нежную кожу на шее до тех пор, пока из меня не вырывается стон, когда он оставляет засос. Радость разрывает меня изнутри. Вкус Пенна у меня во рту – сладкий и опасный. Я ощущаю вкус калифорнийского солнца, зубной пасты и немного пота. Наши языки сплетаются в страстном танце. Я уже не уверена в том, что чувствую – радость или грусть. Но что бы это ни было, я чувствую себя живой.

Животом ощущаю его эрекцию, как вдруг реальность врывается в мой мозг. Я слышу скрип открывающейся двери. Сначала я подумала, что зашел кто-то из членов команды, но Пенн буквально прилипает ко мне, прикрывая полуголое тело, я понимаю, что жажду его прикосновений и губ, но он не хочет просто целоваться – он защищает меня.

Я моргаю, пытаясь протрезветь.

– …вам придется много объяснить, – металлический голос врывается в комнату, словно ядерная война, заставляя глаза открыться.

О, Маркс.

Когда я поворачиваю голову, то в проходе вижу директора Причарда. Он один, но лучше бы вся школа увидела, как я целуюсь с капитаном команды Лас-Хунтас. Пенн встает передо мной, наклоняясь ближе к директору Причарду так, что я остаюсь прикрытой. Вместо извинений или объяснений он лезет в задний карман, достает жвачку и бросает в рот, кидая обертку на пол.

Думаю, он только что открыл новый уровень крутости. Воун и Найт вряд ли когда-нибудь достигнут подобного.

– Директор Причард, – во рту словно куча ваты. Директор смотрит на меня с таким гневом, от которого начинают гореть щеки. Я не должна чувствовать себя виноватой перед ним, но что-то во всем этом есть неправильное. Несправедливое.

– Пенн Скалли, – он щелкает языком, – когда я приглашал вас в команду, то имел в виду футбольную, а не группу поддержки. Не думал, что вы отправитесь на экскурсию без предупреждения.

– Мне следовало вас предупредить, – Пенн хлопает жвачкой и проводит рукой по волосам.

– Отойдите от мисс Фоллоуил.

– Только после того, как вы отвернетесь, – отвечает Пенн.

К моему удивлению, директор отводит взгляд. Все начинает принимать не очень хороший оборот, поэтому я решаю исправить ситуацию: