Нежное безумие - Л. Шэн (2019)

– Пенн. – Она бежит ко мне, качая головой. Виа отступает в свою комнату, продолжая смотреть на нас с широко открытыми глазами. Она прекрасно знает, что я лучше признаюсь в своих чувствах, когда она рядом. Это дерьмо между нами будет гораздо труднее исправить, чем стену.

Как только Виа уходит, Мел обнимает меня. И я позволяю ей сделать это, потому что Дарья частично в ее ДНК, а я нуждаюсь в наказании. Я все еще ощущаю запах ее дочери на одежде, что не имеет никакого смысла. Уверен, что она не обнимала маму, чтобы попрощаться.

– Где она, Мел?

Она качает головой до хруста в шее.

– Она не хочет, чтобы хоть кто-то знал. Прости. Она даже не позволила мне поехать с ней, чтобы помочь обжиться.

– Но позволила Джейми? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Вы попрощались? – Я хочу, чтобы она сказала «нет». Я хочу, чтобы она сказала мне, что я не единственный здесь, кто каждый вдох ощущает уколом в легкие. Если это и есть любовь, то она полная фигня. Я хочу вернуть свои деньги, потому что Шекспир был прав: настоящая любовь – отстой.

– Нет. – Она разрыдалась. – Она даже не сказала мне «пока». А вы?

– Абсолютно нет.

Следующие несколько недель показались мне настоящей пыткой. Дни тянулись, время скользит по стенам не пустого, но и не живого дома. Каким-то образом эти дни приравниваются к нескольким месяцам без Дарьи. Когда вернулся Джейми, он вел себя так, будто ничего не произошло, каждый раз, когда ему кто-то звонил – а это была Дарья, – он закрывался в комнате и стрелял в меня взглядом «даже-не-думай».

К сожалению, я начинаю терять ее. Во славу современному обществу я завел аккаунт в Инстаграм и Твиттере, чтобы убедиться, что Дарья неактивна в них. Она не удалила страницу в Инстаграм, но больше ничего не выкладывает, там есть старые фото с группой поддержки и друзьями. Я рассматриваю их по несколько часов каждый день, когда не занимаюсь другими эмоционально здоровыми вещами, например, выясняю, в каком часовом поясе она находится, составив лист со всеми часами, когда она звонит Джейми или Мелоди.

Да. Спустя месяц после отъезда Дарья дошла до того, чтобы начать общаться с Мел. Бейли тоже говорит, что она поддерживает с ней связь, так что догадываюсь, что из ее жизни вычеркнуты только Скалли, и я не могу обвинить ее в этом. Мы ворвались к ней в жизнь и полностью разрушили ее меньше чем за шесть месяцев. Если существовала олимпийская медаль в дисциплине говнюков, то мы с Вией стали бы гордостью нации.

Если мои расчеты верны, то Дарья где-то на территории США. Она звонит очень рано утром и ранним вечером, значит, где-то на Восточном побережье, но, может, и на Среднем Западе. Черт возьми, может, ей просто нравится вставать пораньше, и она где-то недалеко. Никто не знает. Никто не скажет мне. И я бы взобрался на чертовы стены, если бы не сломал четыре пальца из пяти на левой руке.

Однажды вечером Джейми усадил меня и сказал, что мы едем в колледж Нотр-Дам на проверку факультета, улаживание кое-каких вопросов и чтобы дать ответ «да». Он забронировал билеты в первом классе. Догадываюсь, что он пережил факт того, что мой язык и член побывали в его дочери.

– Я не хочу никакого запрещенного поведения, пока мы в кампусе. Если я поймаю тебя курящим, выпивающим или трахающимся – одновременно или по очереди, – клянусь, тебе придется искать нового спонсора на следующие четыре года. – Он покачал пальцем перед моим лицом.

Я бросил брошюру на стол и кивнул:

– Ясно, сэр.

– Иисус. – Он облокотился на спинку дивана и закрыл лицо руками. – Ты такой же живой, как щенок, которого переехал грузовик. Хотя бы делай вид, что ты здесь.

– Я здесь, сэр.

– Но ты отсутствуешь.

Что мне сказать на это? Харе Кришну?[8]

– И перестань называть меня сэр. Ты мне как сын.

– Хотелось бы, чтобы вы перестали так говорить, сэр, с тех пор, как я испытываю чувства к вашей дочери не в сестринской манере.