Брак (не) по расчету - Елена Волшебная (2021)

С разных сторон полетели редкие приветствия сонными голосами. На самом последнем ряду была тихая атмосфера умиротворенности. Все досыпали… Я же открыла конспект и пробежалась по нему глазами. Усмехнулась. С моим почерком, только сидеть и расшифровывать каждую букву. Поэтому никто у меня и не просил списывать. Все знали, что потратят больше времени на разбор слов, чем на списывание. Я коварно и довольно-таки долго ухудшала его. До седьмого класса мучения учения в школе, я писала аккуратным каллиграфическим почерком. После нервы у меня сдали, и постепенно красота буковок сошла на „нет“. Сменившись на симпатичные (по моему мнению) закорючки. С того момента ко мне перестали обращаться чтобы „списать“. Чему я непременно рада. Правда, Дима… Он красиво ухаживал. У него красивая улыбка, упрямый подбородок и вечно коротко стриженные волосы цвета воронова крыла. Глаза темно-карие, как бодрящий кофе по утру. Он не сильно высокого роста, но выше меня на пол головы. И за телом своим он следил… И я его все еще люблю. И он был со мной все это время для бесплатной скатки конспектов и практических. Помнится, однажды я переписывала ему свой же конспект начисто. Своим „бывшим“ почерком. Чтобы понятней было. Какой же я дурой была, что верила ему. Смешно даже вспомнить, что кроме “поцелуйчиков” и “обнимашек” ничего больше не было. Как слепая верила ему, весь такой хороший, добренький. Сейчас же, даже не здороваемся с друг другом. Странно, что он не растрепал о моей помолвке. А может просто забыл…

— Хаюшки, подруга! — села рядом со мной Мила и с размаху бахнула тяжелый, кожаный рюкзак на стол, за спиной раздалось сонное бормотание. Мы с ней познакомились на вступительных экзаменах. С тех пор хорошо общаемся.

— Привет, что-то ты сегодня поздно, — насмешливо протянула я. Она у нас вообще-то неформалка. Черные джинсы, черная кофта с черепушками, черные кеды. Выкрашенные черным цветом волосы. Густо подведенные глаза. Готка. При этом, её натуральным цветом волос был пепельно-русый, а глаза зеленого цвета. Она же носила линзы черного цвета. “Чтобы соответствовать себе настоящей” — с таинственной улыбкой сказала она мне, когда пришла на первое учебное занятие. Она специально на вступительных экзаменах была с образом “серой мышки”. Чтоб значит, без лишних вопросов приняли. На мое мнение она стала мышью снова. Только черной и летучей.

— Да ты представляешь! — с возмущением сказала она. — Какой-то блондинистый хрен пристал на пороге колледжа. Какую-ту околесицу нес. Так я его послала ко всем чертям и быстро проскочила в здание. Не дай Бог, маньяк какой… Про тебя спрашивал, — меня кольнуло плохое предчувствие. Так, как, кто этот блондинистый “хрен”, я предположительно догадывалась.

— О, посылать ты умеешь. И не только к чертям, а и подальше, — попыталась отвлечь себя от нехороших мыслей.

— Здравствуйте, студенты! — зашел в аудиторию улыбающийся преподаватель. — С началом новой учебной недели, — уже с ехидцей добавил он, глядя на кислые рожицы, которые строили хорошенькие девицы. Мила рядом со мной презрительно хмыкнула, правда тихо. Но наш молодой преподаватель все прекрасно услышал. — Мила Кирова, вас что-то не устраивает? — с наигранным беспокойством спросил он.

— Нет, что вы? Александр Викторович, меня все устраивает. Просто не терпится приступить к обтачиванию зубов об гранит науки, — с безразличным выражением лица сказала она разводя руки в стороны и пожимая плечами. Вокруг засмеялись люди. Все уже давно в курсе взаимной „любви“ этих двоих. Но никто кроме меня не знал, что творится у нее на душе.