Полюби меня такой - Маргарита Климова (2020)

— Я не могу, пап, — шепчу, истерично крутя стакан. — Я не смогу её бросить. Я не смогу без неё жить.

— А сможешь жить, когда похоронишь?! — взрывается отец. — Когда она будет мёртвая лежать на твоих руках, сможешь?! Ты должен обезопасить её! Должен сделать всё, чтоб она осталась жива! Должен уехать, притвориться и найти способ это остановить! Если получиться — вернёшься! Нет — придётся забыть Марину и не приближаться к ней!

— Я могу ей всё рассказать, и мы притворимся вместе, — цепляюсь за последнюю надежду.

— Нет! — обрывает моё нытьё отец. — Они не поверят! Они не прекратят попытки её убить, и виноват будешь ты!

— Но должен быть другой выход?! — разбиваю стакан о стену.

— Его нет, — обнимает меня, притягивая за затылок. — И времени нет. Ты должен, сын. Должен всё исправить. Уезжай. Я присмотрю за ней.

— Я поеду с ним, — вклинивается Ларри. — Так мы быстрее разгребём это дерьмо. Билеты заказываю на завтра, два часа дня.

Завтра! Завтра я её потеряю! Завтра я потеряю смысл жизни! Завтра в два часа дня я потеряю жизнь! Завтра я сделаю больно самому любимому человеку на свете!

— Надеюсь, вы мне дадите время до завтра? — с тоской смотрю на отца.

— У тебя целая ночь, сынок. Не трать её на разговоры.

Можно-ли насытиться целой ночью, когда она возможно последняя совместная ночь в вашей жизни? Сколько раз надо сказать этой ночью «Люблю», чтобы она не забыла, пока мы не будем вместе? Сколько раз за эту ночь нужно войти в неё, чтобы душа не разрывалась в клочья?

Я люблю её всю ночь в темноте. Нежно, страстно, покрывая тело поцелуями и слезами. Я люблю её как в последний раз. Возможно в последний. Она не догадывается, извиваясь от оргазма в моих руках. Она не знает, что это конец. Она не знает, что это последняя наша ночь. Семь утра, и я снова беру её, после короткого сна. Не могу остановиться. Не могу насытиться. Можно-ли насытиться ночью, когда любишь больше жизни? Нет! Всей жизни мало! А ночь? Всего лишь крупинка в этой жизни! Так можно-ли насытиться целой крупинкой?

Слишком быстро летит время. Десять утра. Не могу отпустить из постели. Страх, безысходность выедают внутренности, в груди печёт неимоверной болью. Дышу. Глубоко, медленно, долго. Одиннадцать. Через пол часа надо уезжать. Что сказать? Что сделать?

— Марин. Нам надо поговорить, — наконец произношу типичную фразу, натягивая джинсы и футболку.

— Говори, — нежно улыбается мне, раздирая душу ещё сильнее.

— Я возвращаюсь в Лос-Анджелес, — рассматриваю узор на ковре, боясь смотреть в лицо. — Сегодня. Самолёт через три часа.

— Спасибо, что сообщил, — улыбка сползает. — На сколько?

— Не знаю, — стараюсь говорить суше.

— Давай поставим вопрос по-другому, — напряжение в голосе детонирует дрожью. — Ты вернёшься?

Это тот вопрос, который я боялся больше всего. Как можно на него ответить, если я сам не знаю. Ненавижу себя. За свои слова. За дрожь в её голосе. За слёзы, начинающиеся скапливаться в глазах.

— Не знаю, — выдавливаю, опустив голову ниже.

Марина встаёт с кровати, натягивает халат. Спина прямая, на меня не смотрит. Подходит к двери, открывает её.

— Уходи, — шепчет еле слышно. Я стою, не в состоянии сдвинуться с места. — Уходи! Уходи и не смей появляться в моей жизни! Не смей! Пока не решишь остаться навсегда, не смей!

Крик, полный боли, разрезает тишину комнаты. Хочу подойти, обнять, успокоить. Но не могу. Не имею права. Отец прав. Времени слишком мало.

— Я подожду тебя, немного. Смотри не опоздай Джейк, — тихие, прощальные слова. Она уходит, закрывается в ванной. Мне больше нечего здесь делать.

Спускаюсь вниз, встречаясь с сочувствующим взглядом отца и непонимающим Дарьи. Прохожу мимо. Взяв ключи и документы, сказав «пока», спешу покинуть этот дом. Спешу сбежать, пока еще есть силы.

Марина