– Конечно же, он знал, Нора. А кто, по-твоему, просил его написать это рекомендательное письмо?

За все утро наши взгляды впервые встречаются. Мы обе тяжело дышим, у мамы в глазах слезы.

Я разворачиваюсь и стремглав несусь по лестнице в свою комнату. Яростно топаю ногами, будто хочу впечатать весь свой гнев и горечь в половицы. Но это не помогает.

На телефоне три непрочитанных сообщения от Каллума: «Эй, ты уже вышла?», «Автобус скоро отправляется!», «Так ты едешь?». Я с силой швыряю телефон на кровать, но тот отскакивает от подушки и летит на пол. Если не буду на него смотреть, он перестанет существовать.

Я слышу, как мама выходит из дома. Я одна, лежу на кровати с закрытыми глазами, прижимая ладонь к пульсирующему от боли лбу в надежде, что голова будет меньше болеть, а все происходящее станет чуточку проще. День идет своим чередом, но уже без меня, застывшей и обессилевшей от слез. Я лежу неподвижно, уведомления о новых сообщениях приходят на телефон все реже и реже, а после и вовсе замолкают.

Глава 24

СЕЙЧАС РАССВЕТ, НО в зеркале заднего вида такси почти не видно восходящего солнца. Не знаю, проснулся ли Каллум, увидит ли он записку, которую я оставила на крыльце его дома. Мне не хотелось показаться чересчур сентиментальной. Но сомневаюсь, что у меня получилось.

Дорогой Каллум!

Мне очень жаль, что я не смогла поехать в Голуэй. И на утесы Мохер. У меня даже не было возможности сказать тебе, как мне понравилось с тобой цитировать «Принцессу-невесту». Я могла бы пуститься в объяснения, как все непросто, но будет лучше, если я просто скажу, что у меня возникли проблемы с мамой. Весь остаток дня я думала о том, кто я и чего хочу (ну очень веселые и беззаботные мысли), и пришла к выводу, что мне нужно побыть одной. Самой испытать, что значит путешествовать – и быть художником – на своих условиях. А потому я поменяла рейс и немного раньше улетела во Флоренцию – следующее место назначения в дедушкином маршруте.

Я так долго поддерживала маму, держала язык за зубами в присутствии своей лучшей подруги, влюблялась в парней, которые не отвечали мне взаимностью. Я совсем позабыла, кто я такая без всего этого. Но, надеюсь, ты понимаешь, что дело не в тебе. Правда. Дело во мне – типичной американской девчонке, приехавшей в Европу, чтобы найти себя.

Что ж, тебе, наверно, интересно, кто такая Нора Паркер-Холмс? Отличный вопрос. И я составила вот такие списки.

Что мне не нравится:

• оранжевый цвет;

• как мама причмокивает губами, когда хочет что-то сказать;

• парни с тоннелями в ушах;

• испачканные пастелью пальцы;

• быстрый джаз, который вызывает у меня чувство тревоги;

• тонкие мажущиеся полоски кожуры, которые прилипают к банану после того, как ты его почистил.

Что нравится:

• сыр бри;

• звук входящего сообщения;

• надевать халат после душа;

• имбирный чай;

• выдавливать краску из алюминиевого тюбика;

• может, ты; возможно, ты; определенно ты.

Конечно, мне бы хотелось обсудить с тобой еще миллион вещей (и посетить миллион мест, где можно целоваться), но на сегодняшний день важнее другое. Я очень надеюсь, что мы снова увидимся. Благодаря чудесам интернета – если ты еще не удалил меня после того, как я тебя кинула, – мы сможем общаться по видеочату даже через Атлантический океан, и ты все мне расскажешь про «Властелина колец». Конечно, существует еще реальная возможность, что ты поступишь в Браун, а я – в ШДРА, и тогда мы увидимся на Род-Айленде. И в качестве компенсации за то, что бросила тебя, я куплю тебе билет на очередной марвеловский фильм, который мы посмотрим вместе.

С любовью, Нора

P. S. Если ты не слишком злишься на меня, посмотри мой аккаунт «Офелия в раю». Перед отъездом я кое-что нарисовала, что может тебе понравиться.