Честная сделка - Кристина Леола (2019)

Признаю, держался он прекрасно. В считанные секунды взял себя в руки, нацепил на лицо привычную маску и на приближение частично невидимого дворецкого смотрел уже не потрясенно, а скорее изучающе. С легким любопытством и нелегкой насмешкой. От воспоминаний, как я сама при первой встрече с визгами носилась по дому и швырялась в преследующую меня перчатку чем ни попадя, стало вдруг мучительно стыдно и завидно.

Но это же любимая их «шутка», почему же за неделю жизни в доме мэйн Рэйнер так с ней и не познакомился? А он точно не познакомился, такую первую реакцию не подделаешь.

— Мэйн? — Аццо наконец добрался до хозяина, застывшего в проеме, и протянул ему вторую чашку.

— Я так понимаю, вы дворецкий? — с усмешкой поинтересовался Рэйнер, но подношение принял.

Я думала, хрупкий фарфор в солдафонских лапищах будет смотреться детской игрушкой, но пальцы у него оказались на удивление длинными и изящными — музыкальными, как сказала бы матушка — и за тонкие изгибы ручки и блюдце держались со всем возможным пиететом.

— Так точно, мэйн.

— Не соизволите ли появиться полностью?

— Нам велено обратное, мэйн, — не меняя почтительного тона, отозвался Аццо.

О да, свои обязанности обитатели Арве-мал-Тиге знали от и до и всякую лазейку использовали с размахом. К примеру, велено им было вовсе не шнырять по дому в виде разрозненных рук и ног, а «как можно реже показываться на глаза», но старый Гантрам сам виноват, надо было четче формулировать.

Рэйнер явно собирался сказать еще что-то, но едва открыл рот — рука вместе с подносом исчезла. Пуф — и мы в гостиной снова вдвоем. На первый взгляд. А на второй… лучше даже не думать, сколько их сейчас наблюдает за глупыми смертными и строит коварные планы.

На лбу уже выступила испарина, и я наверняка раскраснелась от обдававшего лицо пара, так что чуть опустила чашку. Делать глоток без одобрения Тильды было боязно, но кулон я так и не надела, а сама она не спешила воспользоваться возможностью передвигаться по дому призраком, как все прочие. Нет, отравить нас никто бы не смог, по крайней мере, насмерть — уж это старик предусмотрел. А вот залечить до какой-нибудь пищеварительной оказии — запросто.

— Вы не пьете, — заметил Рэйнер, и я вскинула голову.

— Не уверена, что это безопасно, — призналась честно.

— Так и думал, — хмыкнул он и… одним махом осушил чашку.

Как только язык не ошпарил и внутренности себе не сжег.

— Что вы… — ахнула я, но тут же спохватилась.

Какое мне, собственно, дело? Хочет человек всю ночь на горшке просидеть, кто я такая, чтобы лишать его удовольствия? Может, у них там, в императорском полку, развлечения такие.

Сама я для виду вновь поднесла чашку к губам, умасливая возможных наблюдателей, и тут же поставила на стол. Обмануть кого-либо вряд ли удалось, но хоть что-то…

Рэйнер наблюдал за мной с тем же выражением, что и за самостоятельной рукой дворецкого, и признаков острого отравления пока не демонстрировал. Потом все же опустился в кресло напротив и снизошел до объяснений:

— Всю неделю ничего горячего в рот не брал, соскучился. — Он повертел перед глазами расписной фарфор, будто диковинную безделушку, и с легким звоном тоже поставил блюдце с чашкой на стол. — Почему вас встречают чаем, а я был вынужден питаться сырыми овощами?

Хороший вопрос, хоть и сложный.

— A вы… — я замялась, не зная, как бы так выразиться, чтобы мэйн не решил, будто я считаю его идиотом, — …просили?

Раздражение в его исполнении оказалось даже красноречивее гнева. Признаюсь, я было понадеялась, что закатившиеся очи — это первый шаг к вызванному чаем припадку, но через мгновение они выкатились обратно, пена изо рта так и не пошла, и мэйн окинул меня снисходительным взглядом: