Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

— Вот это другой разговор. Что–то, что можно пощупать руками. Терпеть не могу абстрактных рассуждений.

К ним присоединились остальные.

— Как назовем? — спросила Кандара. — Корабль с такой миссией должен иметь имя.

— «Еретик–мститель», — предложил Алик, заставив свое неподатливое лицо изобразить улыбку.

— По мне, подходяще, — согласилась Кандара.

— Ему предстоит унести нас всех очень далеко, — сказала Джессика. — Может, даже за ядро галактики. Только вообразите!

— Э… — подал голос Каллум. — Вы сказали: «Нас всех»?

Лондон

24 июля 2204 года

Олли на весь день залег в саду Кью. Рабочие здесь не появлялись. И Солнет на территории не работал. И ап–садовники не действовали.

В первую ночь он взломал кованую решетку пальмовой оранжереи и заснул, свернувшись на лавочке под большой саговой пальмой. По крайней мере, в тепле.

Рассвет, какой уж случился под щитом, его разбудил — хотя мутное охряное небо было не ярче полной луны. На его костюме–невидимке блестела роса — опрыскиватели поддерживали в оранжерее высокий уровень влажности.

Олли еще немного выждал, поглядывая сквозь стеклянную стену, не придет ли кто. Во всем саду двигались только утки на большом пруду.

Странно было совсем одному брести по широким дорожкам. Его же полиция ищет, а тут он у всех на виду! Только смотреть было некому.

«Но это только здесь».

Ему через каждые несколько шагов приходилось останавливаться. Лодыжка с трудом выдерживала вес тела. Она болезненно раздулась, неприятно напоминая, как разбухало тело Ларса в начале окукливания. Умом Олли понимал, что бояться глупо: его никогда не лечили с использованием К-клеток. И все же времена настали такие странные…

Он проковылял до большого кафе и вошел в высокую дверную арку, уже взломанную кем–то до него. Взломщик прошелся по кухне и кладовой, выгреб все съестное. Все же, порыскав по зданию, Олли нашел несколько початых пакетов и банок в пропущенных мародерами шкафах.

За час, то и дело давая отдых лодыжке, он приготовил и съел завтрак из французских тостов и фруктового чая (натуральная малина с медом — на взгляд Олли, совсем как птичий помет). Он бы предпочел что другое, но в кухне хотя бы работало резервное энергопитание, так что можно было согреть еду.

До полудня он обследовал конторские помещения и кабинеты сотрудников в глубине сада, отыскал там пару пакетов первой помощи. Он подлечил лодыжку противовоспалительными и болеутоляющими, потом натянул фиксирующий носок.

На обед были французские тосты и фруктовый чай. После обеда он отдохнул. Сидел на улице, пытаясь высмотреть, что творится по ту сторону светящегося щита. Скоро должны были прибыть корабли Избавления, но точного времени Олли без связи с Солнетом не знал.

На ужин французские тосты и фруктовый чай.

К его радости, там еще оставалось на один раз печатных яичных пакетов. Олли собрал подушки с кресел в кафе и уснул на них.

Завтрак — французские тосты и фруктовый чай.

Лодыжке полегчало. Он посмотрел: и опухоль тоже спала. Он еще раз накачал ее противовоспалительными и снова натянул фиксирующий носок. В раздевалке для сотрудников нашлось несколько курток, самых простых — его знакомые такого не носили. Олли выбрал оливковую парку, ради капюшона. Пусть в Кью Солнет и гражданские датчики и не работали, но он был почти уверен: в других частях Лондона они еще действуют. Капюшон и найденная в столе управляющего широкая защитная полоска для глаз должны были от них защитить. От костюма–невидимки днем никакого проку, поэтому Олли его скатал и запихнул в карман парки. И перед выходом сгреб с прилавка кафе оставшиеся упаковки печенья.

Большую часть вечера Олли обдумывал, как ему вернуться на Копленд–роуд. Там были друзья, они бы его приняли, в этом он не сомневался. Он из Легиона, а Легион люди уважают. А уж там можно думать, как быть дальше.