Спасения нет - Питер Гамильтон (2019)

— Это капитан из вежливости, — уточнила Джессика. — Оне имеет в виду — самое подробное, какое допускают их технические возможности.

— Ах, так… — Алик, скрестив руки, устремил взгляд на Трал.

— Давайте, приступайте, — устало бросил Юрий. — Покончим с формальностями и начнем думать, что делать дальше.

— Ваша оружейная периферия их не волнует, — добавила Джессика. — Они просто хотят удостовериться, что вы не оликсы и не имеете К-клеточных имплантов. Их сканеры способны выделить даже одиночные К-клетки в вашем организме — я знаю, сама помогала в разработке.

Неестественно застывшее лицо Алика не изменилось, однако Каллум заподозрил, что тот не прочь применить свою периферию с целью заткнуть ей глотку. Живописную картину нарушил Ланкин, явившийся через портал с тремя медиками и ап–каталкой с недвижным телом Люциуса Соко. Неаны так точно копировали людей, что Каллум до сих пор не совсем поверил, что Соко с Джессикой оба неаны. За первой ап–каталкой показалась другая, с трупом Феритона Кейна в прозрачном биоизолирующем контейнере.

Ланкин, уловив висящее в воздухе напряжение, недоуменно огляделся.

— Что тут еще?

— Итак, — с наигранной веселостью предложил Алик, — приступим к формальностям.

Сканирование, разумеется, ничего не выявило. По ту сторону люка начинался короткий коридор с перламутровыми стенами. Вошедший свободно проходил по нему, а хитроумные суперсканеры тем временем анализировали тридцать с лишним триллионов его клеток, выискивая конкретные аномалии. Биохимия К-клеток напоминала человеческую достаточно для симбиоза с человеческими органами и иммунной системой, но все же не вполне.

Каллум точно знал, что К-клеток в нем нет, и все же почему–то оробел в пустом коридорчике, когда за его спиной закрылся люк. В голове теснились разнообразные «а что, если». А если оликсы его подставили, попробуй докажи, что невиновен!

Дверца в дальнем конце коридора открылась, и Каллум, судорожно переводя дыхание, вступил на станцию «Круз». Здесь тоже все напоминало ему оставшуюся позади научную базу Нкаи. Пожалуй, меньше от форпоста первопроходцев, но та же эффективная утилитарность.

Пара встречающих утопийцев в серой униформе, провожая его по новым коридорам, держались со всей почтительностью. Аполлона к местной сети так и не допустили. Конференц–зал, куда привели Каллума, не отличался от всех прочих, каких он навидался в жизни. Посередине большой стол из какого–то винно–красного, отполированного до блеска камня, вокруг удобные кожаные кресла и даже хрустальная ваза с белыми, сладко благоухающими лилиями. Не хватало только окон. Сколько он помнил, из конференц–залов всегда открывались виды — на город или на природу (с панорамой джунглей, гор, океана), а то и на головокружительные просторы космоса с кольцами газовых гигантов или с ландшафтами чужих планет.

Окон могло не быть только по одной причине: секретность. Строгая охрана. Плечи у Каллума вздрогнули, словно по хребту прошелся дух Арктики.

— У меня тут кое–что есть, шеф.

— А?

Каллум обернулся к вошедшему следом Элдлунд. Под озабоченным взглядом молодого омни Каллум вдруг почувствовал себя нестерпимо старым.

Элдлунд протянуло руку с растопыренными пальцами. На ладони лежала белоснежная таблеточка.

— Какого черта?..

— Со мной та же история, — сочувственно успокоило Элдлунд. — Смотрите.

Каллум заметил, что рука с таблеткой дрожит. И, опустив взгляд на свои ладони, уловил заметный тремор.

— Вот чертовщина!

Он никак не хотел принять — в этом–то и крылась проблема. Не хотел смириться с ужасающим насилием, выпущенным на волю Джессикой, и тем более — с ужасным открытием неумолимой враждебности оликсов. Человечество стало объектом манипуляции — беспомощной и жалкой жертвой высшей расы.

— Берите, — уговаривало Элдлунд. — Легкий нарк, честное слово. Подуспокоит, но думать будете ясно.