Ничего интересного - Кевин Уилсон (2019)

Просто на всякий случай дети натянули огнестойкое белье из номекса, которое наконец-то у нас появилось. Это был такой потрепанный белый материал, в котором они выглядели как персонажи научно-фантастического фильма. Детям нравилось, вот только они сильно в нем потели. Я не была уверена, что не всплывут давно забытые воспоминания о жизни в особняке и не заставят их вспыхнуть.

Итак, мы подошли к особняку, и, конечно, двери были заперты. Мы начали ломиться через черный ход, пока Мэри, страшно взбешенная, что ее потревожили, не открыла дверь.

— Что вам надо? — спросила она.

— Мы хотим посмотреть, — сказал Роланд.

— Хорошо. — Мэри махнула, чтобы мы заходили, словно впустила в дом чуму, словно ей было все равно, будет она жить или умрет.

— Спасибо, мисс Мэри, — поблагодарили ее дети, и она ответила:

— Приходите потом на кухню. У меня там хлебный пудинг. С соусом из виски.

— Ура! — закричали дети.

Но, оказавшись внутри, они притихли уважительно, как будто зашли в старинный европейский собор, как будто тут долгие годы хоронили каких-то царей и попов.

— Вы что-нибудь помните? — спросила я детей, но они покачали головами. Я продолжила: — Спорим, ваши комнаты были наверху. — И мы поднялись на второй этаж.

Я рассказала им, что во времена Гражданской войны на чердаке прятали лошадей, но это заинтересовало их примерно в той же степени, что и меня когда-то.

Мы следовали по коридору, заглядывая во все помещения. Увидели комнату Тимоти, всех его плюшевых зверей, и глаза детей расширились. Они осторожно вошли, готовые к тому, что комната окажется заминированной, и уставились на кучу плюша. Бесси запустила руку в одну из груд и вытащила зебру с разноцветными полосками.

— Я ее заберу, — сказала она. — Типа, налог.

— Да мне, в общем-то, пофиг, — пожала я плечами.

Так что Роланд схватил сову с моноклем и галстуком-бабочкой.

Мы прошли еще немного, а потом дети остановились в дверях одной из комнат.

— Вот она, — сказала Бесси. — Это была наша комната.

Я понятия не имела, как девочка ее узнала. Сейчас это был тренажерный зал с беговой дорожкой, несколькими силовыми тренажерами и зеркальными стенами.

— Прямо напротив вон той ванной, — медленно проговорила Бесси, вспоминая. — И у нас были двухъярусные кровати, и я спала сверху.

— А под этим окном стояла коробка с игрушками, — подхватил Роланд.

— Белая, и на ней были нарисованы цветы, — продолжила Бесси. — И у каждого был свой стол.

— Где все это теперь? — спросил меня Роланд, но я только пожала плечами:

— Может, вещи перевезли, когда вы уехали к маме?

— Мы ничего с собой не взяли, — ответила Бесси. — Мама не разрешила.

— Так где же оно? — повторил Роланд.

— Думаю, можно спросить Мэдисон, — сказала я. — Хотите это все вернуть?

— Нет, — призналась Бесси. — Я только хочу знать, оставил он вещи или нет.

Мне показалось, что дети устали, поэтому мы спустились на кухню. Мэри угостила нас хлебным пудингом, и в соусе действительно было немного виски, но я все равно разрешила детям его съесть. Мы сидели там, уплетали десерт, а Мэри смотрела на нас, терпела нас. Когда я справилась со своим пудингом, не задумываясь собрала пальцем слетевшую глазурь, и Роланд жадно слизал ее прямо с пальца.

— Вот это зрелище, — наконец сказала Мэри, и мне показалось, что, может, она это искренне, что на нас и правда было приятно смотреть.

Как-то утром к нам в дверь постучался Карл и сказал: «Нужно отвезти детей к врачу». Я поняла, что он репетировал, как преподнесет эту новость, и в итоге решил, что поставить перед фактом, который не подлежит обсуждению, будет лучшим вариантом. Я представила, как он беседует со своим отражением в зеркале.

— Зачем? — спросила я.

Карл как будто готовился к этому вопросу, как будто, блин, знал, что я спрошу. Он закатил глаза: