Пламенный клинок - Крис Вудинг (2018)

Разбудит погибших к отмщенью призыв,

И ярость их будет жестока».

Воскликнул король: «Я могуч и силен!

Я здесь повелитель, незыблем мой трон!»

В ответ прорицатель: «Как призрачный сон,

Твое мимолетно правленье.

Есть силы древнее, чем власть короля.

Твой бог обманул, процветанье суля:

Свободной останется эта земля,

Тебя же постигнет забвенье».

Теперь пели все, даже Граб. Вопреки пережитым страданиям, вопреки потерям, сердце Арена всколыхнулось. Он положил ладонь на Пламенный Клинок, висевший у него на поясе. Пусть и дорогой ценой, но сегодня они совершили чудо. Кейд оценил бы.

Воскликнул король: «За крамольную речь

Тебя на костре подобало бы сжечь!»

Вздохнул прорицатель: «Судьбе не перечь —

Припомни, что с урдами сталось».

И в море король устремляет свой взор.

Он знает: сметет его бури напор,

Спасенья не будет, конец его скор —

В пророчестве правда сказалась.

Когда последняя строчка растворилась в тишине, по лицу Харода струились слезы. Потом рыцарь достал из-под доспеха сложенные листы, которые передала ему Орика. Развернув их, он увидел небрежно записанные стихи и ноты.

— Это ее песня, — сказал он. — Ее лучшее творение. Все, что от нее осталось. Пусть же эта песня станет гимном освобождения. Мы разнесем ее по всей стране, чтобы эти слова оказались на устах у всех бардов. Всякий, кто услышит эту песню, распознает в ней призыв к оружию. Кроданцы будут грозить смертью всем, кто ее исполняет и слушает, а мы все равно станем ее петь — тайно, в дальних комнатах, за закрытыми дверями. Она станет лучом надежды среди грядущих кровавых дней, когда кроданцы обрушат мщение на страну и улицы омоются слезами оссиан. А когда все закончится, когда мы изгоним захватчиков, имя Орики будут помнить и чтить вечно. — Он взмахнул бумагами. — Песня о новой Оссии, написанная сардкой. Ведь это была ее страна, как и ваша, и Орика отдала за нее жизнь.

— Гимн освобождения, — кивнул Арен. — Хорошо сказано. Пусть так и будет.

— Тогда мой меч к вашим услугам, — сказал Харод. — До того самого дня, когда Оссия станет свободной и сарды вернутся в эту страну. Таков мой долг в память об Орике. — Он опустил голову и отошел от могилы.

В светлеющем небе запели птицы, и ветер всколыхнул высокую траву.

— Мои намерения вам известны, — обратилась Вика ко всем. — Воплощения направили меня на этот путь. Сгущается великая тьма, и демоны, которых повстречали мы, — лишь ничтожнейшая ее часть. Какое бы зло ни надвигалось, его вызвали кроданцы, поэтому я буду сопротивляться им до последнего вздоха.

Скирда одобрительно гавкнула.

— Родной дом для меня потерян, — сказала Фен, — и так будет до тех пор, пока в Оссии заправляют кроданцы. Пока они не уйдут, мой дом здесь, с вами.

— Я тоже лишилась дома, — взяла слово Мара. — Зато обрела свободу: больше нет нужды жить в обществе, которое меня ограничивает. Я наконец-то сумею применить свои открытия и изобретения — для борьбы с узурпаторами. Мои ученицы останутся без наставницы, но я дождусь того дня, когда Святейшие и их проклятое отродье перестанут подавлять дарования и ограничивать мысли наших женщин.

— У каждого из нас есть свои причины участвовать в этой борьбе, — подытожил Арен, — но вот общая для всех причина. — Он со звоном обнажил Пламенный Клинок, выставив его перед собой, и в первом свете дня лезвие подернулось багрянцем. — Некоторые скажут, что сегодня погиб последний Рассветный Страж, — продолжил он. — И будут неправы. Ибо, хотя все мы происходим из разных стран и разных сословий, верим в разных богов, сегодня мы заслужили право принять звание хранителей Пламенного Клинка. — Он обвел взглядом своих спутников. — Теперь мы и есть Рассветные Стражи!