Лампа Ночи - Джек Вэнс (1996)

Для человека из другого мира присутствие на сборище цыганских племен являлось предприятием весьма рискованным. Проникнуть же на внутриплеменные собрания оказалось еще тяжелей. Любимым времяпрепровождением молодых повес было похищение и насилование девушек из другого племени. Это неизменно вызывало большую суматоху, но редко заканчивалось кровью, поскольку на такие мероприятия смотрели, как на юношеские проделки. Куда более серьезным считалось похищение вождя или шамана, купание и стирка его одежд в теплой мыльной воде для того, чтобы лишить его сакрального знака. После купания жертве обривали голову, к яйцам привязывали букет белых цветов, после чего отпускали на все четыре стороны. Он мог возвращаться назад к своему племени, голый, обритый, вымытый — лишенный самости. Смытую воду тщательно процеживали до тех пор, пока не оставалось кварты желтой, густой, дурно пахнущей жидкости, которую использовали затем в магических целях.

Приняв дар в виде отреза черного вельвета, цыгане разрешили Фэйтам посетить очередное сборище, но велели всячески избегать излишнего внимания и создания нервозности, которая, впрочем, и так буквально висела в воздухе. Супруги-ученые смотрели, как закатное солнце опускается прямо в костер, а цыгане, устроившись на склоне со множеством родников, пируют, поедая мясо, сваренное в пиве. Спустя несколько минут после заката около одной из повозок собрались музыканты и начали издавать какие-то странные визжащие звуки, явно разогревая и настраивая свои инструменты. Фэйты подошли поближе к повозке, уселись в ее тени и незаметно включили свои скрытые записывающие устройства. Цыгане стали играть однообразные грубоватые музыкальные фразы, которые постепенно перешли в жесткую пермутацию, [4] входящую в полное противоречие со звуками, издаваемыми убийцами на своих парных флейтах. Через некоторое время, сопровождаемая звуками гонгов, мелодия повторилась. Тем временем женщины принялись плясать или, точнее говоря, малограциозно топтаться в узком хороводе вокруг костра. Черные юбки мели землю, черные глаза блестели над диковинными черными полумасками, прикрывавшими рот и подбородок. На полумасках белой краской был нарисован огромный, широко осклабившийся рот. Из каждого рта свешивался длинный ярко-красный искусственный язык. Женщины вертели головами, а их огненные языки мотались из стороны в сторону и громко хлопали.

— Теперь это будет мне сниться как кошмар, — прошептал жене Хайлир.

— Потерпи… ради науки, — улыбаясь, ответила она. Танцорки то расширяли, то сужали круг, выкидывая вперед согнутую в колене правую ногу и покачивая массивными ягодицами; правое плечо уходило вперед, ловило ритм и затем все повторялось, но уже с левой ноги.

Скоро женский танец закончился, и танцующие отошли выпить пива. Музыка стала громче и патетичней; в круг по одному выходили мужчины. Они сначала выбрасывали ноги вперед, потом назад, выделывали сложные движения бедрами, руками и плечами, подогревая себя резкими хлопками в ладони. Но и они вскоре ушли пить пиво. А музыка все не прекращалась, и мужчины Вонго начали новый танец, требовавший много места. Танец этот состоял из прыжков, ударов ногами и неких сложных акробатических движений, подкрепляемых криками триумфа по окончании каждого особенно трудного. Скоро все устали и снова отошли к пивным бочкам. Однако это был еще далеко не конец веселья. Через несколько мгновений мужчины возвратились к самой кромке костра и приступили к любопытной практике лоутеринга. [5] Поначалу мужчины встали, пьяно расслабившись и глядя куда-то в небо, словно указывая на то созвездие, которое собирались оскорбить. Затем один за другим высоко подняли сжатые кулаки и принялись выкрикивать проклятия и вызовы своим далеким оппонентам: