Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

Ратное носило такое название не зря. Около ста лет назад, повелением князя Ярослава, прозванного за морем варягами Ярислейбом Скупым, а позднейшими историками – Мудрым, сюда, на границу бывших древлянских и дреговических земель, определили на жительство сотню княжеских воинов с семьями. С тех пор, по первому призыву князя киевского, а позже туровского, все, способные носить оружие, жители Ратного нацепляли на себя кольчуги с шеломами и садились в седла. Село было богато и многолюдно, так как по жалованной княжеской грамоте не платило никаких податей, рассчитываясь с князем за землю и привилегии воинской службой. Да и землю эту никто не мерил, как, впрочем, лесные, рыбные, бортные и прочие угодья, которыми пользовались жители Ратного. Пользовались по праву сильного, поскольку отвоевали эти угодья с оружием в руках у местных, поощряемых на сопротивление языческими волхвами.

Все это в прошлом уже… Однако не в столь уж и дальнем.

– Слушаю, господин сотник! – подскочив к крыльцу, вытянулся десятник, старый Мишин знакомец, Златомир, в крещении – Евтихий. Красив молодец, хоть куда! Чернобров, черноок, до женского пола жаден. Пожалуй, не слишком умен, зато верен, и вообще – по жизни упертый. Чего захочет – добьется обязательно. Недостатки – ну вот, опять же – девки… Очень уж до них охоч, не одну юбку… то есть запону не пропустит! Даже и на поневу – замужних! – западет, бывали случаи. Одно слово – бабник. А на Добровою вот взглянул да тут же скривился, хорошо – не сплюнул. Не глянулась!

И это неправильно! Не бывает некрасивых дев. В каждой – своя красота, с первого взгляда, может быть, и не очень-то видная. И не нужно девушек обижать. Никогда. Десятнику Златомиру, к слову сказать, нужно не забыть объявить замечание, поставить на вид – чтоб с таким постным лицом на девушек не смотрел бы!

– Двух унотов к пристани подошли, Злат. Как сам-то? Как дева твоя? Не скоро еще до свадьбы?

Десятник расцвел – как же, сам господин сотник его помнит и про все его дела знает! Ну так а как же? Чай, Златомир-то хоть и недавно десятником, а не просто так – храбрость и верность свою делом доказал, все в том же Царьграде.

Вполуха слушая ответы воина, Михайла все поглядывал на Добровою. Ей бы переодеться не худо для лодки-то… Хотя времени-то уже и нет.

– Удачи тебе, Златомир! Пусть помогает тебе Господь и все святые.

Едва только сотник и сопровождающая и его дева успели спуститься к пристани, как тут же подскочили двое лохматых мальчишек, хоть и без кольчуг, однако с кожаными поясами, при мечах и с ножами. Чтоб видно было – не какие-нибудь там закупы или смерды, а уноты, воины младшей стражи!

– Унот Благослав!

– Унот Гостята!

Похожи были, словно пресловутые братья из ларца – одинаковые с лица. Оба худощавые, юркие, сероглазые. Только волосы у Благослава – темные, у Гостя-ты же вихры белые, словно лен.

Пристань в Ратном уже была выстроена шикарная. Собственно, не сама пристань, а то, что рядом, так сказать – инфраструктура. От села к главному – грузовому – причалу шла вымощенная булыжниками дорога, вдоль которой располагались торговые рядки и склады, у самой же пристани, на самом бережку, местные богатеи выстроили в складчину постоялый двор, естественно – с корчмой, где варили пиво, медовуху и бражку не только по праздникам, но и во все иные дни, периодически – чтоб было. Тем более что разлитый по запечатанным глиняным кувшинчикам (местное производство) хмельной товар в сезон расходился быстро, как и горячие пирожки. Так же влет уходили «пивные» плетеные баклажки – из лыка и липы. Собственно говоря, сезонов было два – зимний и летний. Зимой реки использовались в качестве санных путей, в межсезонье же, когда только становился лед или, наоборот, в ледоход – никаких проезжих путей не имелось практически повсеместно. В свое время римляне до этих мест не дошли и дорог не построили.