Стефания - Юлия Ускова (2018)

– Справа от него Велес, покровитель сельского хозяйства. Он любит искусство и поэзию. Когда Род и Сварог сотворили мир, именно Велес привел его в движение. День сменяет ночь, за зимой неизбежно следует весна, лето и осень, и после печали всегда идет радость – это всё благодаря Велесу. Он научил людей преодолевать трудности и ценить счастье, благодаря Великой Любови, помогающей в любых испытаниях.

– А третий кто?

– Третий – это Даждьбог. Бог плодородия и солнечного тепла. Он одаряет нас благами, если мы, конечно, этого заслуживаем.

– Значит, чтобы мне повышали зарплату, я должен молиться Даждьбогу?

Стефания не поняла моей шутки. Видимо, у нее никогда не было зарплаты.

– Когда-то давно эти великие боги держали камни, хранящие их силу.

– Так камни лежали здесь?

– Да. Каждый из Богов хранил свой камень.

– Ну не мудрено, что их украли. Давно известно, что нельзя оставлять такие ценности на виду.

Стефания уничтожающе посмотрела на меня. И в этом взгляде я прочёл всё её презрение к существующим нравам и людям, живущим с ними. Острый укол обиды пронзил мое сердце, но я сдержался.

– Камни лежали здесь не одну тысячу лет, и никто за всё это время не покушался на них. Только Басарг, со своей необъемлемой злобой и жаждой власти, захотел владеть этими силами. Но и он, в конце концов, заплатит за свои грехи.

Может быть, она в чём-то права, но я всё равно не могу представить, чтобы за тысячелетие никто не залез на эти столбы и не присвоил себе плохо лежащий камушек. Ну, не могут люди быть такими честными! Уж поверьте мне!

Стоп! Подождите! Кажется, я нашел слабое место. Теперь она уже не отвертится своими пустыми легендами. Пусть сама разок задумается, может, пора усомниться в доктринах.

– Ты говоришь, эти столбы простояли здесь несколько тысяч лет?

– Да.

– Но они же деревянные! Что это за дерево, которое не разрушается? Я, вот, таких не знаю.

Стефания лишь грустно посмотрела на меня. Её взгляд говорил нечто следующее: «Я очень сочувствую твоему скудоумию, друг мой, но ничем тебе помочь не могу». На деле же она ответила:

– Многие тысячелетия назад эти статуи были вырезаны божественными мастерами из трех исполинских деревьев, росших еще большие тысячелетия назад в роще, где живут Боги. Это сами Боги вырезали себя и сами установили здесь. То, что сделано бессмертными, смерти иметь не может.

Что за бред! По ее логике люди тоже должны быть бессмертными. Держись, Олег, держись!

Но вот уже и деревянные идолы остались позади. Еще немного и мы окажемся в цивилизованном людском обществе. Я, наконец, выпью что-нибудь более приятное, чем родниковая вода, и съем что-нибудь более существенное, чем сырые корешки. В этой деревне мы должны были провести ночь, а затем двигаться дальше. Счастье – оно всегда такое недолговечное.

Остановиться на ночлег мы решили в гостинице, носящей любопытное название: «Под сенью ивы». Впрочем, ни ивы, ни какого-либо другого дерева я рядом не увидел. Почему мы выбрали именно эту гостиницу, спросите вы? Да по тому, что это единственная гостиница в этом захудалом городке. Вообще, городок этот «городом» я бы назвал только в сильном приближении. Скорее он был похож на затерявшееся в глубоком средневековье поселение. Дома все были приземисты. Самым высоким оказалось двух этажное здание нашей гостиницы. Улицы были вымощены каким-то бурым булыжником. Возле домов росла пожухлая сорняковая трава. Все было как-то серо и неприглядно. Даже люди казались какими-то средневековыми. Их одежда не походила на ту разноцветную радугу, которую я видел каждый день в своем родном городе. Здесь же, как я уже говорил, все было серо: и улицы, и дома, и одежда и даже лица местных жителей.