Твои - Алайна Салах

— В декабре туда летала. Загар кстати до сих пор держится.

— И куда смотреть? — в голосе Полининого папаши пробиваются озорные ноты. — Песка так сразу и не разглядишь.

Я закатываю глаза. Догадываюсь, что он там разглядел в первую очередь. Вероникины формы в бикини, которые она разумеется не преминула ему показать. Говорю же, ее блог о путешествиях — это даже круче, чем Тиндер. Демонстрирует товар лицом и с самых выгодных ракурсов.

Вероника мелодично смеется, а я в этот момент чувствую себя злобной завистливой мегерой. Потому что больше всего на свете хочу выставить ее за дверь. И Роберта за ней следом. Пусть любуются доминиканским песком подальше отсюда. Желательно в Афганистане.

— А у нас с мамой тоже фотографии с отдыха есть, — подает голос Полина, которая до этого была слишком занята тем, что уныло ковыряла ложкой картофельное пюре. — Как мы с горок катаемся в аквапарке.

— Полина, не смей! — выпаливаю я, подавившись чаем.

Фотографиями с отдыха я обычно щедро делюсь с Робертом, но на них никогда нет меня.

— Так мама тоже катается с горок? — озорно скалится Роберт. — С удовольствием на это посмотрю.

Воодушевленная такими словами, Полина соскальзывает со стула и, стуча пятками, уносится в свою комнату за фотоальбомом. Да, я по старинке распечатываю снимки, чтобы в случае глобального компьютерного сбоя они не потерялись. Остается надежда, что она его не найдет. Эти снимки вообще никто не должен видеть, и уж тем более — ее папаша.

— Нашла! — радостно раздается из глубин квартиры

Я нервно отхлебываю чай. Как там говорят? Рука-лицо. После эффектных фотографий Ники, пьющий мохито на берегу курортного пляжа, кадры меня, катящейся с горки на пятой точке и орущей так, что можно без труда разглядеть гланды, будут как никогда кстати.

Роберт кажется наслаждается каждым мгновением. С серьезным видом забирает у Полины альбом, но я-то вижу каждого из чертей, пляшущих в его глазах.

— Эту фотографию я видел, зайчонок, — комментирует он открывшийся снимок, сделанный по время нашей с Полинкой первой поездки в Турцию. На нем ей два с половиной года. — Красивая у тебя шляпа.

— Она мне сейчас маленькая уж, — деловито сообщает дочь и листает дальше. — Здесь мне мало лет, поэтому смотреть неинтересно. Надо там, где мы с мамой в Эмиратах на горках катались.

Вероника даже за глютеновым бутербродом потянулась от скуки. Ее можно понять: мало кому интересны чужие фотки из какого-то аквапарка. Я же просто жду, когда Полина долистает до тех самых фотографий и это унизительное чаепитие наконец закончится.

— А вот и аквапарк, вижу, — склонив голову на бок, Роберт разглядывает снимок, на котором остановилась Полина. Тот самый, судя по его расползающейся улыбке. — Даже странно, что мама мне этого не присылала.

И стреляет глазами в меня.

— Очень эффектный снимок, Рада. Хоть ставь на рабочий стол.

Эффектнее некуда. Пробовали когда-нибудь прыгать на батуте, имея приличный размер груди, не слишком надежно упакованный в хлипкий бюстгальтер? А вас кто-нибудь в этот момент фотографировал? Примерно так все и выглядит на этом снимке. Моя четверка, прилично вылезшая из купальника, пытается взлететь выше головы, отвлекая собой внимание от обгоревшего носа, раскрытого рта, прилипших к лицу волос и неприлично раздвинутых ног.

— Наверное, хватит на сегодня курортных снимков, — бормочу я и поднимаюсь, чтобы начать собирать посуду. Пусть гости сочтут меня негостеприимной и наконец покинут мою недружелюбную квартиру.

Вероника понимает все сразу же. Сосредоточенно смотрит на телефон, потом — на меня.

— Рад, спасибо за чаепитие и за знакомство. Мне пора. В офис по пути заеду, проверю, что там и как.

— Ага, — с пониманием бубню я, запихивая оставшиеся бутерброды в холодильник.

Роберт продолжает сидеть, перешептываясь о чем-то с Полинкой. Вот же… Прикрылся ребенком.