Ребенок от мажора - Мария Манич

Плутая дворами, иду в сторону парковки, на которой оставила свою “старушку”. По факту машина дедушкина, у меня своего ничего нет. Лишь Алиска полностью моя от розовых пяточек до жидких светлых волос. Мы купили машину полгода назад, когда я успешно сдала на права. В моих планах на жизнь права стояли где-то очень далеко, и я не думала, что когда-то сама буду ездить за рулём. Но постоянно мотаться на работу из посёлка, в котором мы сейчас живем, утомляло. Двадцать километров от города, пока дождешься рейсового автобуса в это непопулярное направление, можно успеть состариться, а зимой ещё и превратиться в ледышку. Детская поликлиника Алисы тоже находится в черте города, поэтому было решено взять кредит и приобрести старую, видавшую виды “десятку”.

На ходу достаю телефон и набираю Виту, свою лучшую подругу ещё со школы. Мы не виделись уже очень давно, ограничиваясь лишь короткими переписками в социальных сетях и мессенджерах. Когда рожаешь ребенка в восемнадцать, а все твои подружки привыкли к другому образу жизни, нет ничего удивительного в том, что вы отдаляетесь. Постепенно общих тем для разговоров становится всё меньше. Она только поступила в самый престижный вуз в городе, а я училась менять подгузники и правильно держать новорожденного. До Алиски я вообще таких маленьких детей на руки не брала.

– Вау! – раздаётся вместо приветствия с той стороны трубки. – Я уже забыла, как ты выглядишь, Романова!

Смеюсь, отпирая дверь машины и забираясь внутрь. Пахнет хвоей и остатками утреннего кофе. Беру стаканчик, в котором болтается недопитая коричневая жижа, и выбираюсь обратно на улицу в поисках урны.

– Привет, Виталик.

Вообще, подруга ненавидит, когда я её так называю. Она гордо носит красивое длинное имя Виталина и обладает незаурядной внешностью ему под стать. Красивая и высокая, с модельными параметрами и таким же модельным лицом. Которое она за последний год немного усовершенствовала, подколов в тонкие от природы губы какую-то штуку, название которой тут же вылетело из моей головы. Зато в памяти навсегда засела её фотография с новыми губами через пару часов после процедуры.

– Я так соскучилась, Поля! У меня столько новостей, – тараторит Вита. – Давай увидимся или сходим куда?

Раз много новостей, почему не позвонила первая? Ругаю себя за такие мысли и добродушно отвечаю:

– Мне завтра ко второй паре, можем позавтракать в городе. Или приезжай к нам. На Алису посмотришь.

Виталина не только моя лучшая подруга, но ещё и крестная мама моей дочери. Правда, при этом она Алису последний раз видела около девяти месяцев назад.

Витка молчит пару секунд, а потом быстро говорит:

– Лучше в центре. У меня мерс сейчас на техосмотре, отдадут только послезавтра. А такси к вам туда ждать слишком долго.

– Ладно, – хмурю брови, смотря на то, как какой-то дебил на чёрном “кайене” блокирует мне выезд, раскорячившись на весь небольшой дворовый проезд, в котором я припарковала машину. – Позвоню тебе завтра, у меня тоже есть пара новостей.

– У Алисы вырос новый зуб или она научилась разговаривать на понятном человечеству языке? – смеётся подруга.

Мне совсем не смешно. Скорее, досадно, что один из самых близких мне людей, позволяет себе такие шутки. Уже не знаю, стоит ли ей рассказывать о Волкове. Неприятный червячок сомнения жрёт моё подсознание. А может, она вообще знала о том, что он вернулся? Просто не сказала?

Что за глупости? Нет. Вита никогда бы так не поступила. Она знала, как я была влюблена в Ника и как тяжело переживала его исчезновение. Мы вместе ходили в клинику, куда я, гонимая страхом, пришла делать аборт, и откуда ушла с первой фотографией Алисы, на которой она всего лишь точка размером с фасолину.

– До завтра, – говорю поспешно.

Из черного “кайена” вывалился уже знакомый мне друг Волкова и, по всей видимости, он никуда не спешит. Привалился к сверкающему боку своей тачки и поглядывает в мою сторону с явным интересом.