Снова почувствуй - Мона Кастен (2022)

Возможно, настало время кому-то довериться. А если не Исааку, то кому еще?

Он первый, кто попытался заглянуть за мои тщательно укрепленные стены, первый, кого интересовал человек, которого я за ними скрывала. Он по глазам угадывал, когда мне плохо и нужно меня обнять. Он пошел за мной в эту комнату и заставил меня почувствовать, что никогда не бросит в беде, если до этого дойдет. Кому, если не Исааку?

Я сделала глубокий вдох. Тяжело подобрать правильные слова.

– Твоя семья… такая хорошая.

– Опять пытаешься меня отвлечь? – тихо спросил Исаак.

Я тут же покачала головой:

– Нет. Просто… Мне это незнакомо. Все люди, которых я сегодня встретила, были так добры ко мне. Словно я здесь не в первый раз, а уже давно одна из вас. Твои бабушка с дедушкой, брат и сестры, тетя Труди… все. И видно, что все вы держитесь друг за друга. Вы настоящая семья. Даже твои родители… Знаю, что между вами все сложно, но если что-то случится… Не знаю… В какой-то момент я вдруг подумала о своей собственной семье, и тогда… оказалась тут. Вот в таком виде, – объяснила я и указала на свое заплаканное лицо.

Исаак мягкими движениями гладил меня по спине. Его взгляд стал задумчивым и серьезным.

– О своей сестре ты мне уже рассказывала. А что с остальной твоей семьей?

– Больше никого нет, – прошептала я. Это не ложь. Райли единственный человек в мире, которого я могла назвать семьей. Мелисса давно утратила такую привилегию, а других тетушек или дядюшек у меня нет. Даже бабушки и дедушки уже умерли. Мы с Райли – пережитки трагедии.

Снова и снова Исаак водил теплой рукой по моей спине. Очень медленно, вверх и вниз.

– А что насчет твоих родителей? – осторожно спросил он.

Я тяжело сглотнула. Этой частью истории я никогда ни с кем не делилась. Ни разу в жизни не произносила вслух, что тогда произошло. От одной мысли о том, чтобы все-таки сделать это, у меня начала слегка кружиться голова.

– Когда мне было девять, папа умер от рака, – прошептала я.

– Мне очень жаль, Сойер, – пробормотал Исаак. – Рак – это ужасно.

– Да, – хрипло согласилась я и опустила взгляд, потому что на следующих словах ни в коем случае не хотела смотреть ему в глаза. – А потом… вскоре после этого мама покончила с собой. Это тоже было… просто ужасно.

Исаак оцепенел.

– Что? – Его голос звучал так тихо, что я его практически не слышала, и все же он был единственным, что удерживало меня в действительности, когда воспоминания – те страшные, жуткие образы, которые мне никогда не забыть, – грозили обрушиться на меня.

– Она вскрыла вены, – выдавила из себя я.

Исаак полностью затих рядом со мной. Я почти не сомневалась, что он даже дышать перестал.

Я чувствовала, что силы вот-вот меня покинут. Но не хотела рассказывать Исааку только одну часть. Он заслуживал того, чтобы узнать все. Всю страшную историю.

– Ее нашла я. – В моих ушах слова звучали так, будто их произносил кто-то другой. – Она лежала в нашей ванной. Одна рука на бортике. Повсюду была кровь и… – Голос отказал в тот миг, когда Исаак притянул меня к себе. Он обвил меня обеими руками, и я чувствовала, как они дрожат. Хорошо, когда тебя обнимают. Слезы лились у меня по лицу и капали на футболку Исаака и ему на ключицу. Он прижимал меня к себе, и, хотя мне и так было нечем дышать, я еще крепче обняла его руками за шею. Наверно, мы задушим друг друга еще до конца вечера, но это не важно. Единственное, что имело значение, – это что тяжесть у меня на душе, ледяные когти, которые однажды сомкнулись на моем сердце и с тех пор его не выпускали, впервые немного ослабли. Как узел, который все еще никуда не делся, но больше не душил меня.

Если бы я знала, каково это – довериться кому-нибудь, то, возможно, сделала бы это гораздо раньше.

– Хочешь их увидеть? – прошептала я какое-то время спустя.