Великан - Айя Субботина (2021)

И вот как на нее сердиться?

С одной стороны, мне хочет обложить ее благим матом, наорать от всей души так громко, чтобы вжалась в кресло и даже пикнуть не могла. Чтобы раз и навсегда поняла, что идиотизм часто приводит к огромным проблемам, что в какой-то момент можно так наиграться, что потом не разгребешь – погребет с головой. И все эти проверки резко станут совсем не нужны, потому что мир заполнится гораздо более страшными проблемами. Настоящими и жестокими.

А с другой стороны, ее глаза так искрятся, она буквально физически излучает сексуальность и возбуждение такой силы, что они накатывают на меня раскаленными волнами. Страстная, податливая, открытая. Тянется ко мне с явным желанием запустить руки мне в штаны. И мой член тут же отзывается на ее касания.

— Хочу тебя, - говорит, облизываясь так откровенно, что в штанах становится невыносимо тесно.

— Нет, не за рулем.

— Ну же, у меня во рту все горит, так хочу тебя. Но если ты такой бояка – остановись где-нибудь. И даже не спорь. Я хочу-хочу.

У меня до сих пор дрожат руки от бурлящего в крови адреналина. В голове полный кавардак. Я сам не понимаю, чего хочу больше – наорать на нее или выбить из нее дурь тем самым способом, который она только что озвучила.

Или… зачем выбирать?

— Хочу, чтобы имел меня всю ночь, - слышу шепот на ухо. – Хочу, чтобы порвал, как грелку.

Мне казалось, что прошлой ночью мы отожгли так, что развратнее и яростнее уже некуда.

Мне так только казалось.

Потому что сегодня мы набрасываемся друг на друга с таким неиссякаемым желанием, какого я не испытывал никогда в жизни. Как будто это одновременно и первый, и последний раз в жизни, как будто завтра наступит конец мира, и на нас лежит «почетная миссия» отлюбить сразу за все человечество.

Это даже не страсть, это какое-то безумное наваждение.

И мы ныряем в него, понятия не имея о глубине той бездны, в которую добровольно падаем с головой. Потому что хотим этого, потому что хотим друг друга, потому что сходим с ума и лишь в порнографическом экстазе находим освобождение своим оголенным нервам.

Эта ночь наша.

Эта страсть наша.

Это безумие… а мы и есть его составляющие.

Глава сорок девятая

Намного-намного позже…

В старших классах школы, когда мельком думал, кем и как буду работать, даже представить себе не мог, что устроюсь настолько удачно, что в конечном итоге смогу купить себе квартиру. Да я тогда о собственном жилье вообще не думал, как, впрочем, и о многом другом. Теперь, годы спустя, оборачиваясь назад, понимаю, насколько невнятным и тусклым мне представлялось собственное будущее.

Да, я мечтал о хорошей красивой девочке рядом с собой. И даже в какой-то момент подумал, что нашел такую. Мечтал о любимой работе в автомобильной мастерской. Мечтал о вечерах, которые смогу проводить перед телевизором или, что лучше, компьютером, наслаждаясь любимым фильмом или игрой. В сущности, ничего плохого во всем этом и нет. За исключением одного – отсутствия по-настоящему большой и ослепительной мечты.

Осуждаю ли я себя? Пожалуй, что нет. Только иногда сожалею, что несколько лет собственной жизни положил на алтарь обидам, саможалению и культивированию внутри себя комплекса неполноценности. Этому были объективные причины, а я не знал, как с ними бороться. Вот только теперь я совершенно не уверен, что только лишь не знал. Быть может, не хотел? Быть может ощущать себя бедным и несчастным мальчиком, на которого ополчился весь мир, позволяло мне таким образом списывать с собственной совести все неудачи и промахи? Позволяло списывать собственную лень и наплевательское отношение к собственному телу, да и разуму?