Чебурашка - Олли Ро (2022)

Мне очень понравилось гулять с ним за руку и на улице еще достаточно тепло, чтобы вернуться в парк. Совсем скоро всюду зажгутся фонари, и станет еще интереснее, еще романтичней. А чтобы купить билеты нам придется разъединить руки, и я уже вряд ли смогу скрыть разочарование от потери этого контакта.

Лишь слегка поджав губы, Матвей идет к кассам, ведя меня за собой.

— Какие места предпочитаешь? Первый ряд? Середина? Места для поцелуев? — он совершенно бесшабашно улыбается, от чего температура моего тела мгновенно подскакивает градусов на двенадцать. Потому что я чувствую жар, лихорадку, сухость во рту и желание зажмуриться.

— Я не знаю. Ни разу не ходила в кино, доверюсь твоему опыту, — это смешно, но правда. В деревне нашей, естественно, кинотеатра не было, а в городе на его посещение попросту нет свободных денег. По крайней мере, мне не позволяла совесть просить их у мамы на развлечения. — Слушай, если тебе не хочется, можем не идти, правда. Тем более я и денег с собой столько не брала, а тебе за двоих платить дорого. Погуляем лучше в парке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Соколовский посмотрел на меня, как на идиотку. Вот даже глаза закатил и головой покачал.

— Ты серьезно? Зой, я с тебя фигею. Ну, уж нет, теперь точно пойдем.

Нам все же пришлось разъединить руки, пока мы сдавали верхнюю одежду в гардероб. Это были самые ужасные секунды в моей жизни. Ни из-за одной олимпиады я не переживала так сильно, как из-за терзаний, возьмет ли Матвей меня за руку снова. Если это не сделает он, я-то уж точно не решусь и тогда умру от горя прямо во время сеанса. Кажется, я впала в смертельную зависимость от тепла его кожи!

Забросив гардеробные номерки в задний карман джинс, Матвей уверенно и быстро вновь соединил наши ладони. Пальцы сами сложились в уже привычный замок, и от вскипевших внутри меня эмоций едва не сорвало башню. Клянусь, мне нестерпимо хотелось прижаться к его груди, обтянутой приятной белоснежной толстовкой и почувствовать объятия крепких рук, утопая в океанской свежести его чистого тела.

Вот тогда я бы точно отправилась прямиком в рай, отбросив негнущиеся копыта.

На очереди была касса. Больше об отсутствие денег я не заикалась. Наверное, у нас все-таки свидание, а Матвей воспитан, как настоящий джентльмен и всегда сам платит за даму. Какая у него должно быть замечательная мама, раз вырастила такого отличного парня. Или папа. Интересно, с кем из них Матвей ближе?

Матвей берет билеты на центральные места последнего ряда. Кажется, это именно и есть те самые места для поцелуев. Означает ли это, что мы будем целоваться? Мамочки! Я же совсем не умею! А вдруг у меня изо рта неприятно пахнет? Блин, мятная жвачка осталась в рюкзаке. Кажется, в кармане куртки было несколько барбарисок!

Соколовский одной рукой достает из кармана бумажник. Он не разъединяет наши ладони даже чтобы расплатиться с кассиром. Это так мило и романтично, что я реально ощущаю, как влюбляюсь в него все больше и больше. Боже, он просто идеальный!

Затем тот же трюк Матвей проделывает у небольшого прилавка, где покупает поп-корн и колу. И даже чтобы уместить покупки, нам не приходится разъединять ладони. В моей руке ведерко с поп-корном, в его две пол-литровых бутылочки с колой, билеты на «Историю Золушки» зажаты между сплетенными намертво пальцами.

Мне так нравится все происходящее, что я мечтаю о том, чтобы время тянулось как можно медленнее.

Пожилая бабушка-билетерша понимающе умиляется, глядя на нас и, оторвав контрольную ленту, вкладывает билетики обратно между пальцев, провожая взглядом и добродушной улыбкой.