Жестокий бог - Л. Шэн (2022)

– О да? – поддразнил я его, чтобы он не скучал. Ад замерзнет раньше, чем я получу приказ от Найта Коула. Или кого-нибудь еще, если уж на то пошло.

– Ты не можешь разбить сердце ни одной из сестер Асталис. Их мама умерла несколько лет назад. Им пришлось нелегко, и им не нужно, чтобы твоя мерзкая задница нагадила рядом с ними. Что, кстати, является твоим любимым занятием. Так что это я говорю тебе, что поимею тебя, если ты прикоснешься к ним. Понял меня?

Мать Леноры умерла?

Как я не слышал об этом, когда Поппи переехала сюда?

О, совершенно верно. Я заботился о ее существовании немного меньше, чем о дурацких вечеринках Арабеллы.

Я знал, что их мать не переезжала с Эдгаром и Поппи, но я предполагал, что они либо развелись, либо она осталась с талантливым ребенком в Англии.

Матери были щекотливой темой для Найта по многим причинам, которых я не мог сосчитать. Он воспримет это как личное оскорбление, если я намеренно разобью сердечко Хорошей Девочки. К счастью для него, я очень мало интересовался этим органом или девушкой, которая носила его в своей груди.

– Не волнуйся, Капитан Спаси-Хо[6]. Я не буду их трахать. – Я распахнул дверь в свой класс и ворвался внутрь, не удостоив Найта еще одним взглядом. Самое простое обещание, которое мне когда-либо приходилось давать.

Когда я плюхнулся и посмотрел в сторону двери, то увидел сквозь окно, как он проводит большим пальцем по горлу, угрожая убить меня, если я нарушу свое слово.

Мой отец работал юристом, и семантика была его родной стихией.

Я сказал, что не буду ее трахать.

Я никогда не говорил, что не буду с ней трахаться.

Чтобы убедиться, что Ленора не перейдет границы, следовало устроить ей публичную порку. Ее попка станет красной.

И определенно только моей.

* * *

Возможность загнать Ленору Асталис в угол представилась три дня спустя. Я пропустил вечеринку Арабеллы и не удивился, услышав, что Ленора тоже не появилась. Но ее сестра, Поппи, была там – танцевала, пила, общалась, даже помогала Арабелле и Элис потом убирать пятна от рвоты и спермы.

Ленора не произвела на меня впечатления тусовщицы. У нее был странный ген: она бросалась в глаза, куда бы она ни пошла, даже без гардероба Малефисенты. Я знал об этом, потому что тоже его имел. Мы были сорняками, растущими из бетона, разрушающими общий пейзаж этого калифорнийского городка.

В первый день я прогулял последний урок и проследил за ее машиной после школы, чтобы узнать, где она живет. Она водила черный «Листер Сторм» – далеко не такой, как «Мини Купер» ее сестры – и ей пять раз сигналили за то, что она не повернула направо на красный свет. Дважды она сигналила другому водителю. Однажды она припарковалась, чтобы порыться в сумке и дать бездомному мелочь.

К концу путешествия я не мог не ухмыльнуться про себя. Эдгар Асталис поселил своих девочек в замке на берегу океана, с высокими заборами из белого штакетника и плотно закрытыми шторами.

Мило. Предсказуемо. Безопасно.

Совсем как его бесполезные дочурки.

Я развернулся и поехал обратно в школу, где нашел Поппи с дурацким аккордеоном за репетицией марширующего оркестра, ее сумка от Прада лениво висела на спинке стула, в то время как она стояла ко мне спиной. Я выудил ключ от ее дома, отправился в центр, сделал копию и вернулся как раз вовремя, чтобы сунуть его обратно, прежде чем она схватила свою сумку и пошла за молочными коктейлями с группой.

На следующий день я следил за Ленорой, делая пометку, чтобы посмотреть, был ли там кто-нибудь еще. Поппи посещала все доступные внеклассные занятия, включая оркестр, репетиторство, английский клуб и походы. (Она принадлежала к тем подросткам, которые придают большое значение всему, что делают, включая прогулки.) Эдгар Асталис с утра до ночи надрывал задницу в том художественном заведении, где он был соучредителем, и нигде не появлялся.