Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

Пакет Майлы с конфетами опять начинает ходить по кругу – Огаст не может утверждать точно, но ей кажется, что кто-то засунул туда какую-то еду, – и в какой-то момент, может быть, после того как Исайя и канадская любительница Фрэнзии устраивают танцевальную дуэль, к Огаст приходит идея. Она уговаривает одну из драг-дочерей Исайи дать ей булавку, торчащую у той из мочки уха, и она возвращается к Джейн, хватаясь за ее плечи, чтобы удержать равновесие.

– Привет еще раз, – говорит Джейн, смотря, как Огаст прокалывает булавкой воротник ее кожаной куртки. – Что это?

– То, что делают в Новом Орлеане, – говорит Огаст, вытаскивая из кармана доллар и прицепляя его к груди Джейн. – Подумала, что ты можешь вспомнить.

– О… о да! – говорит Джейн. – Надо прицепить доллар к одежде человека в его день рождения, и, когда он куда-то идет…

– …все, кто его видит, должны добавить доллар, – заканчивает Огаст, и свет счастливого узнавания в глазах Джейн такой яркий, что Огаст удивляет себя своей громкостью, когда кричит толпе: – Эй! Эй, новое правило вечеринки! Прицепляйте деньги к имениннице! Давайте, расскажите своим друзьям!

К тому времени, как поезд выезжает обратно в Бруклин, с поручней уже свисают люди, а к Джейн прицеплена булавкой целая стопка банкнот, и Огаст хочет делать то, что не хотела никогда. Она хочет говорить с людьми, перекрикивать разговоры. Она хочет танцевать. Она наблюдает за Уэсом, который медленно, осторожно приближается все ближе к Исайе, и поворачивается к Джейн, делая то же самое. Нико подскакивает к ним со своей полароидной камерой, делает снимок, и Огаст даже не хочет прятаться от объектива.

Джейн смотрит на нее через дождь конфетти, которое появилось из ниоткуда, и улыбается, Огаст не может контролировать свое тело. Она хочет взобраться на сиденье, поэтому она так и делает.

– Мне нравится быть выше тебя, – говорит она Джейн, жуя кусок кунжутно-арахисового козинака из конфетного пакета Майлы.

– Не знаю, – поддразнивает ее Джейн. – Мне кажется, тебе это не идет.

Огаст сглатывает. Она хочет сделать что-то дурацкое. Ей двадцать три года, и ей разрешено делать дурацкие вещи. Она касается шеи Джейн и говорит:

– Ты когда-нибудь целовалась с девушками, которые были выше тебя?

Джейн смотрит на нее.

– По-моему, нет.

– Очень жаль, – говорит Огаст. Она наклоняется вниз, так что Джейн приходится приподнять подбородок, чтобы удержать зрительный контакт, и обнаруживает, что ей очень нравится этот угол. – Нечего вспоминать.

– Да, – говорит Джейн. – Это был бы просто поцелуй ради поцелуя.

Огаст хорошо, а Джейн прекрасная. Надежная, неправдоподобная и не похожая ни на кого, кто встречался Огаст в ее жизни.

– Точно был бы.

– Ага. – Джейн накрывает ладонь Огаст своей, переплетая их пальцы. – И ты пьяна. Я не думаю…

– Я не настолько пьяна, – говорит Огаст. – Я счастлива.

Она подается вперед и позволяет себе поцеловать Джейн в губы.

На полсекунды поезд, вечеринка и все остальное существуют по ту сторону воздушного кармана. Они под землей, под водой, делятся дыханием. Огаст проводит большим пальцем за ухом Джейн, губы Джейн раскрываются, и…

Джейн резко отстраняется.

– Что это? – спрашивает она.

Огаст моргает.

– Это должен был быть поцелуй.

– Нет… это… твои губы. Они на вкус как арахис. И… кунжутная паста? Они на вкус как…

Она прижимает ладонь ко рту и отшатывается, широко раскрыв глаза, у Огаст сжимается все внутри. Она вспоминает что-то. Кого-то. Еще одну девушку, которая не Огаст.

– Ох, – наконец говорит Джейн. Кто-то врезается ей в плечо, танцуя, и она даже не замечает. – Ох, это… Бию.

– Кто такая Бию?

Джейн медленно опускает ладонь и говорит:

– Я.

Ступни Огаст ударяются о пол.