Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

На третьем пролете здания ей приходит в голову, что это иронично – даже поэтично, – что она живет с экстрасенсом. Экстрасенсом в кавычках. Крайне наблюдательным парнем с уверенным, странным очарованием и подозрительным количеством свечей. Интересно, что об этом думает Майла, верит ли она в это. Судя по списку просмотренного на «Нетфликсе» и коллекции мерча «Дюны», Майла – огромная фанатка научной фантастики. Может быть, ей это нравится.

Только сунув руку в свою сумку у двери, она понимает, что ключей нет.

– Черт.

Она пробует постучать – ничего. Она могла бы написать, чтобы узнать, есть ли кто-то, кто еще не спит… если бы ее телефон не сдох еще до конца смены.

Видимо, придется это сделать.

Она берет свой ножик, вытаскивает лезвие и сует его в замок. Она не занималась этим с пятнадцати лет, когда не могла попасть в квартиру из-за того, что ее мама опять потеряла счет времени в библиотеке, но некоторые навыки забыть невозможно. С высунутым языком она крутит ножом, пока замок не щелкает и не поддается.

Дома все-таки кто-то есть – он возится в прихожей в наушниках и с инструментами возле ног. На кухонном столе горит пучок шалфея. Огаст вешает свои куртку и фартук у двери и задумывается о том, чтобы потушить его, – у них уже был один пожар на этой неделе, когда человек в прихожей поднимает взгляд и тихо вскрикивает.

– Ой, – говорит Огаст, когда парень вытаскивает один наушник. – Это точно не Нико или Майла, так что… Ты, наверно, Уэс. Я Огаст. Я… теперь тут живу.

Уэс – низкий и миниатюрный парень с оливковой кожей, костлявыми запястьями и лодыжками, торчащими из-под серых треников и гигантской фланелевой рубашки, рукава которой закатаны пять раз. Все его черты маленькие и аккуратные, по-странному ангельские, несмотря на хмурое выражение лица. Как и у Огаст, у него на носу очки, и он, щурясь, смотрит на нее через них.

– Привет, – говорит он.

– Рада наконец-то с тобой познакомиться, – говорит она ему. Он выглядит так, словно хочет сбежать. Как жизненно.

– Да.

– Выходной?

– Ага.

Огаст никогда не встречала того, кто производит первое впечатление хуже чем она, до этого момента.

– Ясно, ладно, – говорит Огаст. – Я иду спать. – Она бросает взгляд на травы, тлеющие на столе. – Я их погашу?

Уэс возвращается к тому, чем он занимался, – возне с петлей двери комнаты Огаст.

– Ко мне приходил бывший. Нико сказал, что в квартире полно «энергии братства». Оно само погаснет. У Нико всегда так.

– Конечно, – говорит она. – Эм, что ты… делаешь?

Он ничего не отвечает, просто поворачивает ручку и дергает туда-сюда дверь. Тишина. Дверь скрипела, когда Огаст въехала. Он починил ей петлю.

Уэс берет в одну руку Нудлса, в другую – сумку с инструментами и уходит по коридору.

– Спасибо, – кричит Огаст ему вслед. Он втягивает голову в плечи, как будто ничто не может рассердить его так сильно, как благодарность за добрый поступок.

– Классный нож, – бурчит он, закрывая за собой дверь спальни.

Пятничным утром Огаст дрожит, сунув одну ладонь под душ и умоляя его нагреться. На улице минус два градуса. Если ей придется принять холодный душ, то ее душа покинет помещение.

Она смотрит на телефон: через двадцать пять минут она должна быть на платформе, чтобы успеть на поезд и поехать на учебу. Нет времени, чтобы ответить на сообщения от мамы про раздражающих сотрудников библиотеки. Вместо этого она шлет несколько сочувственных эмодзи.

Что говорила Майла? Горячая вода начинает течь через двадцать минут, но если хорошо попросить, то через десять? Прошло уже двенадцать.

– Пожалуйста, – говорит Огаст душу. – Я очень сильно замерзла, устала и пахну как мэр Города Картофельных Оладий.

Душ остается неподвижным. К черту. Она закрывает кран и смиряется с очередным днем с запашком.

В прихожей Майла и Уэс стоят на четвереньках и клеят на пол полоски ленты.